Странная птица. Мертвые астронавты

Мольба. Просьба. Теперь ты слышишь ее сквозь пламя. Она кричит, зовет тебя криком по имени. Просит тебя помочь, остановить боль. Перестать прятаться.

Что есть настоящее, как не версия прошлого? Ты обмочилась от страха. Так сильно сердце стучит в ушах – будто давление резко скакнуло вниз. Теряешь сознание. Находишь вновь. Примерзаешь к месту, все еще прячешься. Недолго тебе осталось. Она уже близко. Она так близко.

Тонко очерченные черты лица твоей матери, столь отрешенного. Как будто она слишком долго ходила по морям в шторм; суша так и не забрезжила впереди, и она решила не останавливаться – идти вперед хоть сквозь воду, хоть сквозь огонь. Надо найти блудную дочь. Чтобы объясниться? Чтобы устроить ей взбучку? Что так, что так – страшно; ужас в тебе нарастает.

Огонь зачаровывает. Огонь зовет тебя по имени. И огонь, и мать – одновременно. Но ты не можешь бежать. Нельзя выдать себя.

И вот мать встает на краю твоего убежища и смотрит сверху вниз. Ее зеленая бархатная ночная рубашка горит, а глаза похожи на угли. Ее протянутая к тебе рука – край темного птичьего крыла, выглядывающий из горящей свободной ткани ее рукава. Ее лик – это морда рептилии, совершенно инопланетная, и ее когти бороздят твое плечо, и ты так потеряна – так, что уже никогда не найти. Потерянная, не нашедшая спасения, ты зарываешься в лесную подстилку, набиваясь в гости к личинкам жуков, кротам и другим детям подземелья.

И все-таки – отталкиваешься, пытаешься подняться, спотыкаешься, падаешь на ствол ближайшего дерева – корни, торчащие из земли, держат крепко, не пускают. Когти рвут твое плечо, из него сочится кровь, когти втягиваются перед новым ударом. Темное крыло, горящие красные глаза. Она сдерет с тебя кожу заживо, отнимет душу. Ведь именно так поступают демоны.

Вот тогда-то саламандра вылетает из темноты – теперь она даже крупнее, чем раньше, – и врезается всем телом в темное крыло, и они падают, борясь – молчаливые ужасные монстры, – обратно во мрак.

И тогда ты снова обретаешь дар движения. Хватаешь дневник. Хватаешь пожитки. И бежишь.

<<Ее отчим имел обыкновение красться вокруг коттеджа, как будто фантом, тень, призрак, ступающий легонько преследователь. Он развешивал по стенам фотографии своей семьи в рамках, отмечая свою территорию, но сам зачастую будто бы оставался невидимым. А в один день – как корова языком слизнула. Был – и вот уже его нет;демоныувели.

Как-то разматьобъяснила, что он ушел, потому что «не хотел нам страданий». Но девочка знала, что это неправда. Наверное, так он просто облегчил себе житье-бытье. И потом, разве может призрак громко препираться сматерьюза закрытыми дверьми спальни? Когда он ушел, все, что осталось – приливные бассейны в голове девушки и портреты, свидетельствующие о том, что был кто-то, кто их когда-то повесил на стену.

Его отсутствие открыло дыру в ее жизни, о существовании которой она и не подозревала. Как будто он был затмением – а едва отступил, так свет сразу же пролился на руины. Отец, которого она никогда не знала, которого никогда не было в ее жизни и о котором еематьговорила только неопределенные вещи, навроде «он был хороший человек» или «он любил спорт», да под такие-то критерии много кто подойдет. Неужто он взаправду был настолько заурядным?