Странная Салли Даймонд

Тина ошибалась по поводу всего. А я была права, что никому не доверяла. Все в конце концов меня подвели. Все либо таили секреты, либо рассказывали их за моей спиной. Я снова оглохла. Ни с кем не разговариваю и притворяюсь, что не слышу перешептываний. Этот локдаун для меня идеален. Деревенский паб и кафе закрыты. Как и студия йоги Марты. Я перестала ходить в супермаркет «Гала», потому что каждый раз, когда я там появлялась, со мной пыталась поболтать Лора. Я снова начала закупаться в «Тексако». Все держатся в двух метрах друг от друга и избегают рукопожатий, не говоря уже об объятиях. Мы все ходим в масках, и я по возможности избегаю зрительного контакта. В гостиной все еще стоит разбитое пианино – напоминание о моем наследии. Я не могу никого попросить его вынести.

Вчера я видела на улице Абеби. Она стала высокой. Ей сейчас, наверное, лет двенадцать. Я помахала ей, и она увидела меня, но опустила голову и ускорила шаг. Она в том же возрасте, как и моя мать, когда отец похитил ее. Я снова дергаю себя за волосы. Иногда в кулаке остается целый клок.

Эпилог

Аманда, май 2022,

Оклендская ратуша

Я счастлива. В Новой Зеландии наконец-то кончился локдаун, и я первый раз выступаю на публике. Бог свидетель, я упорно практиковалась эти два с половиной года, но вот мой тест на вирус отрицателен, все места в зале выкуплены, а мама с папой приехали из Храйстчерча.

Два моих новых дяди приехали из Роторуа. Я немного нервничаю перед встречей с ними, но мы уже общались по зуму, и они показались мне достаточно приличными ребятами. Маме с папой тоже не терпится с ними познакомиться. Кейт не придет. Она обижена, что я вычеркнула свое имя из ее подкаста после всех тех трудов, что она в него вложила. Но история моего происхождения оказалась настолько чудовищной, что лучше мне держать ее в тайне. Я никогда не хотела знать жутких подробностей. Если я и преуспею в жизни, то хочу прославиться как композитор, а не как дочь похитителя и пленницы. Это все в прошлом.

Полиция подтвердила все, что удалось выяснить Кейт. Я не знаю, где мой отец, но точно не собираюсь отправляться на его поиски. Я не его жертва и никогда ею не была. Кейт может рассказать эту историю, если хочет, но мое имя ей использовать нельзя. Последнее, что мне нужно, – это скандал. Чтобы быть композитором, мне нужны только покой и фортепиано. И старый плюшевый мишка, который ниоткуда пришел мне по почте пару лет назад. Он стал моим счастливым талисманом.

Свет в ратуше гаснет. Я слышу, как утихает шум в зале. На пианино падает свет прожектора. Я выхожу на сцену. Никаких нервов. Я усаживаю своего медведя на крышку. Он улыбается мне своим одним глазом. Я улыбаюсь в ответ, и по залу прокатываются тихие аплодисменты и смех. Я устраиваюсь на бархатном стульчике и поднимаю руки. Время пришло.

Благодарности

Слова «спасибо» недостаточно, но я уверена, эти люди знают, сколько они значат для меня.

Спасибо потрясающей Марианн Ганн О’Коннор – агенту, наставнице и подруге; Вики Сатлов, которая проследила, чтобы меня опубликовали в таких местах, которые я даже не смогу отыскать на карте; и Пэт Линч, которая с огромным чаянием следила за всеми процессами.

В «Пенгуин Сэндиков» в Дублине честь и хвала моему редактору Патрисии Деви – она лучшая в своем деле, всегда видит картину в целом и конкретно с этой книгой дала мне достаточно времени, чтобы довести все до ума; спасибо экстраординарной рекламщице Клионе Дэвис; Майклу МакЛунлину, который всегда держит корабль строго по курсу, а также Брайану Уолкеру, Кэрри Андерсон, Исси Хэнрахан и Лоре Дермоди.

В PRH в Лондоне хочу выразить огромную благодарность Амелии Фэрнли и Элли Хадсон из маркетинга, Джейн Джентл из рекламы, Сэму Франкену и Рэйчел Мейерс из продаж, копирайтеру Зоуи Коксон и арт-директору Ричарду Брейвери за то, что предложил эту замечательную обложку.

Карен Уитлок в очередной раз доказала, что я почти неграмотна. Благодаря ее редактуре и корректуре мой текст выглядит хорошо. Спасибо.

Спасибо всем моим консультантам в самых разных областях – государственному патологоанатому на пенсии профессору Мэри Кэссиди, директору больницы «Талла» Люси Наджент, сосудистому хирургу Бриджет Иган, психологу Эйлинг Уайт, юристу Питеру Надженту, педагогу-психологу доктору Мэри Наджент и коллегам-писателям Кейт Харрисон, Эдриану МакКинти, Алексу Барклаю, Кристин Прайд и Линн Миллер-Лахманн.

Экспертному мнению в вопросах Новой Зеландии я обязана Ванде Саймон, Лиэму МакИлвани, Соне Халл-Тьернан, Крейгу Систерсону, Джилл Николас, Стиву Данкану, Фергюсу Барроумэну и Фаран Фоули из посольства Ирландии.