Странная Салли Даймонд

– Вот видишь? Если б ты был взрослее, чтобы понять… мы оба пленники. – Ее дыхание начало становиться тише. Она снова заснула. Я видел, как кровь растекается по одеялу. А что, если она умрет? Отец будет на меня ругаться? Я пошел к холодильнику и налил стакан молока. Подошел к ней и поднес стакан к лицу.

– Молоко тебе полезно, – сказал я, пытаясь приподнять ее голову. Она попыталась выпить, но большая часть вылилась на матрас. – Хочешь мой сыр? – Я разорвал упаковку, и она вгрызлась в него.

– Дениз Нортон, – повторяла призрак снова и снова. – Ты должен кому-то сказать. Если я умру здесь, никто не узнает, кем я была.

– Хватит говорить про это.

– Кто-нибудь знает о твоем существовании? Это ненормально – сидеть взаперти за забором. Он монстр. Ты разве не понимаешь?

Тогда я закричал и отшатнулся от нее.

– Неправда! Это ты монстр, и я ненавижу тебя! – Я снова размахнулся, чтобы пнуть ее, но вместо этого ударился о стену.

– А знаешь что? Теперь мне кажется, я тебя тоже ненавижу, – заявила она. – Мне стыдно за то, что он из тебя сделал.

* * *

Отец приехал без пяти одиннадцать. Когда он увидел беспорядок и кровь, то сказал мне идти в свою комнату и сидеть там.

– Но сегодня воскресенье! – жалобно сказал я.

– Иди в свою комнату! – заревел он, и я тут же убежал за стенку.

Отец даже не поздоровался и не обнял меня. А если он посадит меня в эту комнату за то, что я убил ее? А если прикует меня цепью к кольцу в стене? Я сидел в комнате несколько часов, боясь выйти наружу, хотя дверь была не заперта и мне хотелось есть. Я закрыл уши руками, когда услышал, или мне послышались, сдавленные крики.

Когда отец вошел ко мне в комнату, я по его лицу и особенно челюсти попытался прикинуть, злится он на меня или нет. Он открыл дверь и сел на колени, чтобы посмотреть мне прямо в лицо.

– Мне так жаль, мой мальчик, я не должен был подвергать тебя такому. Обещаю, больше никогда тебя там не оставлю. Я думал, будет нечестно оставлять тебя одного на целых два дня, но, видимо, так было бы лучше.

– Она умерла?

– Что? Нет. У нее родился ребенок.

– Мой братик или сестричка?

– Это девочка. – Уголки его губ искривились.

– С ними все в порядке?

– Да. Ты пнул ее?

– Ты сказал, мне можно.

– Да, кажется, сказал. Думаю, мне не пришло в голову, что ты можешь пнуть так сильно. Скоро с ней все будет в порядке. Пойдем поедим чего-нибудь, хорошо?

Я смотрел телевизор, пока отец готовил ужин на кухне.

Я не переставая думал о Дениз Нортон и моей маленькой сестре.

– Пап, она сказала, что я жил с ней первые несколько лет, а потом ты забрал меня. Это правда?

– Не совсем. Мне нужно было, чтобы она кормила тебя грудью. Ты же знаешь, что это такое?

Я кивнул.

– Но как только ты был готов, я привел тебя сюда, чтобы проводить время вместе. После этого она тебе больше была не нужна. Я научил тебя читать и писать.

– У нее там нет никаких книг. Ты дашь ей какую-нибудь из моих?

Отец ничего не ответил, и я понял по его сжавшейся челюсти, что ему не понравился мой вопрос. Но я все равно не мог перестать думать. Когда отец подал мне кусок говядины с луковым пирогом, я спросил:

– Отец, а что она сделала?

Он понял, что я имею в виду.

– Ужасные вещи. Я расскажу тебе, когда станешь старше.

– Думаю, тебе стоит дать ей несколько новых одеял.

Он потянулся ко мне и взял за руку.

– Питер, она мерзкая сука и только что вытолкнула из себя еще одну мерзкую суку. Они не заслуживают, чтобы ты о них беспокоился. Хотелось бы мне для тебя лучшей матери.

Я быстро закивал.

– Мне тоже! – А потом я спросил: – А что такое сука?

– Самка собаки, – засмеялся он, а потом защекотал меня, так что я тоже засмеялся.

– Она сказала, я тут пленник, прямо как она. Это правда?

– Конечно, нет, ты для меня самое дорогое. Я хочу, чтобы ты был в безопасности.

– Ты хочешь, чтобы и она была в безопасности?

– О, нет, Питер, ты же видел, какая она. Ты хочешь, чтобы она гуляла вместе с нами вокруг дома?

– Только не это!

– Вот именно. Так что теперь просто забудь о ней. Мне жаль, что тебе пришлось это пережить. Такого больше не случится.

Я пошел в комнату и записал дату на стене за кроватью. 17 сентября 1974. Я не знаю, зачем это сделал, но этот день я не забуду никогда.

Еще много недель после этого я пытался забыть суку и ее ребенка. Иногда, по ночам, когда в доме было совсем тихо, я слышал плач ребенка из соседней комнаты. И слышал, как туда приходил отец, чтобы оставить еду и вещи.

У меня осталась еще куча вопросов к отцу, например, почему я не хожу в школу, и почему у меня нет друзей, и почему мне нельзя подходить к главным воротам, но он становился грустным, когда я их задавал. Отец говорил, что ему от этого очень больно, но он старается как лучше.

Через несколько месяцев я снова поднял эту тему.

– Я хочу пойти в школу и познакомиться с другими детьми. По телевизору дети всегда играют вместе. В зоопарке было полной детей и семей, как по телевизору.

Отец покачал головой и подозвал меня, чтобы я сел рядом.

– Я не хотел говорить тебе этого, пока ты не станешь постарше, Питер, но у тебя серьезное заболевание.

– Ты о чем?