Странная Салли Даймонд

– Все ты можешь контролировать! – перебил я. Я не готов был выслушивать, как он выставляет себя жертвой. – Ты сам решил украсть мою мать из ее собственного сада, когда она была ребенком, и ты сам решил похитить Линди с озера. А самое худшее, что ты делал вид, будто делаешь это для меня.

Я не стал допытываться у него по поводу своей болезни. С этим я решил разобраться сам.

– Я болен, Питер, что ты хочешь, чтобы я с этим сделал?

– Ты мог бы сдаться полиции. Сказать им, кто ты такой и что сделал в Ирландии.

– И что тогда станет с тобой?

– Я справлюсь. А что с моей сестрой?

– С кем?

– С ребенком, который родился в Ирландии, в той комнате! – закричал я.

– Мне она не нужна, Питер. Я хотел сына, а не дочь, но я не был жесток. Я мог бы забрать ее у Дениз, но это б ее сломило.

– А ты не думаешь, что она уже была сломлена? Вот так вот сидеть, привязанной к батарее, бог знает сколько лет? Ты сказал мне пинать и бить ее, когда я был слишком мал, чтобы думать головой. И ты знал, что она никогда не ответит, потому что любит меня.

– Я люблю тебя! – выкрикнул он, и я заметил слезы в его глазах. Он накрыл мою руку своей, и я ее не отдернул, потому что изголодался по человеческим прикосновениям. Мы всегда поддерживали тактильный контакт, когда я был маленьким, но в подростковом возрасте это уже казалось неуместным. Я брал пример с телевизора, и там взрослые мальчики не ходили за ручку со своими отцами. Они не обнимались и не прижимались друг к другу. Физически я отдалился от отца, но невыносимо тосковал по такому контакту. В этот момент мне стало его жаль. Но не настолько, чтобы не провести всю следующую неделю в библиотеке.

В бытовых вопросах мы с отцом пришли к соглашению. Он не знал, чем я занимаюсь после того, как подвожу его в офис. Он думал, я работаю на земле. О Линди мы не разговаривали. Он оставлял ключи на кухонном столе. Я мог навещать ее, когда захочу, но мне стало тяжело смотреть ей в глаза. Я только заносил ей продукты, но в остальном оставил Линди в покое.

В библиотеке я попросил выдать мне все медицинские журналы, какие есть, но у них был только «Медицинский журнал Новой Зеландии». Я просмотрел все номера за последние пять лет. Ни одного упоминания моей болезни я не нашел, но решил, что Новая Зеландия, наверное, слишком маленькая. Отец говорил, болезнь невероятно редкая. В библиотеке согласились заказать мне выпуски «Британского медицинского журнала», «Медицинского журнала Новой Англии» и «Журнала Американской медицинской ассоциации». Все эти журналы цитировались в новозеландском. Я вспомнил про «мальчика из пузыря». Мог он быть единственным ребенком, страдавшим от тяжелого комбинированного иммунодефицита? Насколько сильно это отличалось от моей болезни? Как отец смог меня диагностировать в такой маленькой стране, как Ирландия?

Даже когда я начал сам ходить в магазин, в библиотеку и продавать овощи, с людьми я взаимодействовал только в шапке с ушами, перчатках и еще на всякий случай в нескольких слоях одежды, несмотря на дискомфорт в летние месяцы, когда на остальных мальчишках были только шорты и майки. Я специально отрастил длинные волосы, чтобы они закрывали шею. Я планировал отрастить бороду, но растительность у меня на лице все еще была редкой. Я знал, люди вокруг считали мой вид странным, но отец говорил, что им бесполезно что-либо объяснять, ведь они все равно не поймут. Несмотря на всю мою осторожность, в меня несколько раз врезались, и я каждый раз жутко пугался, но контакта с кожей не произошло ни разу. Отец сам занимался стоматологией, так что мои зубы были в порядке. У меня был хронический тонзиллит, но отцу всегда удавалось достать антибиотиков, чтобы с ним справляться. Я никогда не был у врача. Видимо, время пришло.

Глава 41

Салли

– Так кто такой Марк Батлер? – спросила я Анджелу, когда она усадила меня за кухонный стол.

– Давай хотя бы дождемся чая, – предложила она и включила чайник.

Раздался звонок. Мы с Анджелой, которая не отходила от меня ни на шаг, пошли к двери. Я распахнула ее и увидела молодого полицейского в мешковатой форме.

– Я офицер Оуэн Рейли, пришел забрать улики.

– Вот они, конверт и открытка, – указала я на стол с именем Марты на стикере. Я быстро рассказала Анджеле об открытке с поздравлениями. Полицейский поднял ее щипцами и опустил в пакет для улик.

– Нам рассказать ему про Марка Батлера? – спросила я. Офицер Рейли вопросительно на нас взглянул.

– Не думаю, что это имеет какое-то отношение к расследованию, – ответила Анджела. – Пусть человек дальше занимается своими делами.

– Если происходит что-то необычное, лучше расскажите мне, – попросил он.

– Это частные семейные дела, – отрезала Анджела.

Кажется, он обиделся, что ему не рассказали секрет.

Меня это тоже злило. Когда я закрыла дверь за офицером Рейли, то резко развернулась к ней и сказала:

– Рассказывай!

Она снова потащила меня на кухню, пододвинула мне стул и отвернулась, чтобы насыпать заварку.

– Да господи боже, Анджела, я не ребенок! Что ты узнала?

Она поставила на стол две кружки и села напротив меня.