Странная смерть Европы. Иммиграция, идентичность, ислам

Однако не только политический класс не в состоянии выразить озабоченность большинства населения. В ночь, когда были объявлены результаты переписи населения 2011 года, в ведущем дискуссионном шоу BBC «Newsnight» состоялось обсуждение новостей, в ходе которого три четверти участников выразили полный восторг от переписи и не увидели в ее результатах причин для беспокойства. По этому поводу философ А. К. Грейлинг, который сам является очень успешным иммигрантом из Замбии (тогда Северной Родезии), сказал о результатах переписи: «Я думаю, что в целом это очень позитивная вещь, которую следует отметить». Критик и драматург Бонни Грир, также весьма успешная иммигрантка (из Америки), согласилась с тем, что это положительный момент, и сказала, как и Борис Джонсон: «Это нельзя остановить».[28] На протяжении всей дискуссии преобладала притягательность этого отношения «идти в ногу со временем». Возможно, соблазн «плыть по течению» так силен в этом споре, потому что цена за выход за рамки консенсуса так уникально высока. Ошибитесь при обсуждении бюджета в студии, и вас могут обвинить в финансовом невежестве или плохой интерпретации общественного настроения. Но стоит кивнуть в сторону подавляющего общественного настроения, не говоря уже о том, чтобы говорить от его имени, по вопросу иммиграции, и на кону окажутся репутация, карьера и средства к существованию.

И все же где-то там, затерявшись среди всего этого хиппового консенсуса в студии в Центральном Лондоне, почти полностью отсутствовали взгляды большинства людей, сидящих дома, — мир, о котором мало кто хочет говорить на публике. О положительных сторонах миграции стало легко говорить: просто кивнуть в их сторону — значит выразить ценности открытости, терпимости и широты взглядов. А вот кивнуть, а тем более сказать о минусах иммиграции — значит навлечь на себя обвинения в закрытости и нетерпимости, ксенофобии и едва замаскированном расизме. Все это приводит к тому, что отношение большинства общества практически невозможно выразить.

Ведь даже если вы считаете, как и большинство людей, что некоторая иммиграция — это хорошо и делает страну более интересной, из этого не следует, что чем больше иммигрантов, тем лучше. Это также не означает, что, сколько бы плюсов ни было, не существует и минусов, которые так же легко указать без обвинений в злом умысле. Ведь массовая иммиграция не приносит обществу тем больше благ, чем больше людей приезжает. Если можно похвалить массовую иммиграцию за то, что она делает нас богаче в целом, то следует также объяснить, что в некоторых отношениях этот процесс сделал нас беднее, не в последнюю очередь за счет появления или повторного появления культурных проблем, с которыми мы, возможно, надеялись никогда не столкнуться.

В январе, накануне публикации результатов переписи населения 2011 года, банда из девяти мужчин-мусульман — семеро пакистанского происхождения, двое из Северной Африки — была осуждена и приговорена Олд-Бейли в Лондоне за секс-торговлю детьми в возрасте от 11 до 15 лет. В тот раз одной из жертв, проданных в современное рабство, стала 11-летняя девочка, на которой было клеймо с инициалами ее обидчика-«хозяина»: «М» — Мохаммед. Суд узнал, что Мохаммед «заклеймил ее, чтобы она стала его собственностью и чтобы другие знали об этом». Это произошло не в саудовском или пакистанском захолустье, и даже не в одном из северных городов, о которых забыла большая часть страны и в которых за тот же период произошло множество подобных случаев. Это произошло в Оксфордшире в период с 2004 по 2012 год.

Никто не может утверждать, что групповые изнасилования или жестокое обращение с детьми — удел иммигрантов, но развитие особых типов банд, занимавшихся изнасилованием детей, выявило — и последующее расследование, проведенное по поручению правительства, подтвердило[29] — специфические культурные идеи и взгляды, которых явно придерживались некоторые иммигранты. К ним относятся взгляды на женщин, особенно немусульманских, на другие религии, расы и сексуальные меньшинства, которые существовали еще в средневековье. Страх перед обвинениями в «расизме» за указание на подобные факты и небольшое, но полезное число карьер, таких как карьера Рэя Ханифорда, которые были публично разрушены за высказывания гораздо меньшего характера, привели к тому, что даже для обнародования подобных фактов потребовались годы.