Странная смерть Европы. Иммиграция, идентичность, ислам

Деятельность Рош и некоторых других в лейбористском правительстве 1997 года подтверждает идею о том, что это была целенаправленная политика трансформации общества: культурная война, которую вели против британского народа, используя иммигрантов в качестве своего рода тарана. Другая теория, не полностью противоречащая этому мнению, заключается в том, что все это было бюрократической ошибкой, которая вышла из-под контроля уже при сменявших друг друга правительствах, и только при новых лейбористах это произошло впечатляющим образом. В пользу этой точки зрения свидетельствует несоответствие между цифрами новых прибытий в страну, которые лейбористское правительство заявляло, что ожидает, и теми, кто действительно приехал. Например, разрешив в 2004 году бесплатный въезд в Соединенное Королевство новым странам, вступившим в ЕС, британское правительство объявило, что ожидает, что этой схемой воспользуются около 13 000 человек в год. В исследовании, проведенном по заказу правительства, утверждалось, что после снятия ограничений оно сможет «полностью контролировать» наводнение. Этого не произошло. Правила выдачи разрешений на работу, помимо других, были реформированы таким образом, чтобы квалифицированные и неквалифицированные иммигранты могли въезжать в страну и оставаться под видом «иностранных рабочих». Большинство из них остались. Вполне предсказуемо, что цифры вскоре разошлись даже с оценками самых больших сторонников массовой миграции. Ожидалось, что число граждан стран, не входящих в ЕС, удвоится со 100 000 в год в 1997 году до 170 000 в 2004 году. Фактически за пять лет правительственные прогнозы по количеству прибывших не оправдались бы почти на миллион человек.[21] Помимо прочего, правительственные эксперты совершенно не предусмотрели, что Великобритания может стать особенно привлекательным местом для людей из стран со значительно более низким средним уровнем дохода или без минимальной заработной платы. В итоге благодаря этой политике число восточноевропейцев, проживающих в Великобритании, выросло со 170 000 в 2004 году до 1,24 миллиона в 2013 году.[22]

Такие масштабные недооценки масштабов миграции были, конечно, предсказуемы для любого, кто хоть немного знаком с историей послевоенной иммиграции — историей, которая изобиловала огромными недооценками ожидаемого числа приезжих. Но это также отчасти продемонстрировало, что детальное внимание к контролю над иммиграцией просто не было приоритетом в те первые годы лейбористов. Самое главное, впечатление, что любое ограничение иммиграции было «расистским» (даже ограничение «белых» восточноевропейцев), делало любую внутреннюю и внешнюю оппозицию трудноосуществимой. Независимо от того, была ли политика резкого увеличения миграции незамеченной или официально одобренной, она определенно не вызывала возражений в британском правительстве.

Какими бы ни были причины или мотивы, редко кто отмечает, что реакция общества на массовый рост иммиграции и стремительное преобразование некоторых районов Британии была исключительно толерантной. В последующее десятилетие не было значительных или продолжительных вспышек расистских настроений или насилия, а единственная в стране расистская политическая партия — Британская национальная партия — впоследствии была уничтожена на выборах. Опросы общественного мнения и простой опыт жизни в стране показали, что большинство людей по-прежнему не испытывают никакой личной неприязни к иммигрантам или людям иного этнического происхождения. Но опрос за опросом показывал, что большинство глубоко обеспокоено тем, что все это означает для страны и ее будущего. Несмотря на это, даже самые мягкие попытки политического класса поднять эти вопросы (например, плакат предвыборной кампании консерваторов 2005 года, предлагающий «ограничить» иммиграцию) осуждались остальными представителями политического класса, в результате чего серьезная общественная дискуссия так и не состоялась.

Возможно, сменявшие друг друга правительства всех мастей десятилетиями откладывали реальное обсуждение этого вопроса, поскольку подозревали, что общественность не только не согласна с ними, но и что это вопрос, контроль над которым ускользает. Консервативная партия, сформировавшая коалиционное правительство с либерал-демократами в 2010 году, обещала сократить иммиграцию с сотен тысяч в год до десятков тысяч, и это обещание они повторили на своем посту. Но им так и не удалось приблизиться к этой цели. Не достигло ее и сменившее их правительство консерваторов, несмотря на то, что придерживалось того же обещания. Действительно, после пяти лет работы коалиционного правительства и начала работы правительства консерваторов, оба из которых обязались сократить иммиграцию, иммиграция не только не снизилась, но и выросла до рекордного уровня чистой иммиграции в 330 000 человек в год.[23]

Как мы подсели на иммиграцию