Читаем Странная жизнь и труды Эндрю Борда, тайного агента, врача, монаха, путешественника и писателя полностью

Последней рукописью Борда стало завещание, датированное одиннадцатым апреля 1549 года (через две недели было утверждено в судебном порядке). Он сделал наследником всего своего имущества некого Ричарда Мэтью, не указав в завещании, кем он ему приходится. Интересно, что в этом документе Борд называет себя врачом и даже не упоминает о своем духовном служении в прошлом. Вскоре после составления завещания «Весельчак Эндрю» умер и был похоронен во дворе церкви св. Бриджит, находившейся в том же приходе, что и Флит.

Завершив жизнеописание Борда (рис. 16), мы, тем не менее, не расстаемся с ним, поскольку следующая глава является, по существу, дополнением к биографии нашего героя, рассказанная, в основном, им самим в одной из его книг.

Глава II

Муза дальних странствий

Им овладело беспокойство,Охота к перемене мест,(Весьма мучительное свойство,Не многих добровольный крест)А.С. Пушкин

Via est vita[51]

О книге

Третьего дня мая 1542 года Эндрю Борд подписал Посвящение Марии Тюдор, которым он предварил свое сочинение о путешествиях «по странам христианского мира (Chrystendom) и вокруг них»:

«После пребывания в Шотландии, милостивейшая леди, я предпринял путешествие по всем христианским странам и затем, поселившись в Монпелье и памятуя о Ваших несравненных добродетелях, позволил себе посвятить Вашей милости эту первую книгу, названную мною «Введение в Знание». Она научит читателя немного говорить на всех языках; из нее он узнает о модах и манерах поведения людей в различных странах или регионах, и, кроме того, она познакомит его с большей частью тех валют, что в настоящее время используются в каждой провинции или регионе. Надеюсь, что Ваша милость воспримет мои добрые намерения и упорные старания с христианским милосердием, и да хранит Господь Ваше здоровье и воздаваемый Вам почет. В Монпелье, III. дня мая, M.CCCCC.XLII. года Господа нашего[52]».

Следуя существовавшей в Средневековье и раннее Новое время традиции, автор перенес часть этого Посвящения в название своего труда: «Первая Книга Введения в Знание, которая научит читателя немного говорить на всех языках и познакомит с нравами людей различных стран, а также расскажет обо всех типах денег, которые в настоящее время ходят в различных регионах. Изложено Эндрю Бордом, доктором медицины, отпечатано Коплендом, посвящено высокородной и милостившей[53] леди Марии, дочери нашего суверена короля Генриха восьмого».

Но упомянутая книга была не первой попыткой Борда (прошу простить за невольную тавтологию) познакомить компатриотов «с модами и манерами поведения людей различных стран». Вот как он писал о предыдущей пробе пера в седьмой главе своего Путеводителя:

«Мною была написана книга о путешествии в Европу и вокруг нее, во время которого я посетил все христианские страны; в ней говорилось о каждом регионе, стране и провинции, были названы большие и малые города а этих странах и приведены сведения о расстояниях (в милях и лье) между ними, а также перечислены наиболее значительные достопримечательности в их окрестностях… Я послал рукопись в Бишопс-Уолтэм, что в восьми милях от Винчестера в Хемпшире, адресовав ее некому (курсив мой. – Ю.П.) Томасу Кромвелю (one Thomas Cromwell). Но у него было много государственных дел, которые требовали незамедлительного решения в интересах всей Англии, и поэтому он потерял мою книгу…»[54].

Затерянное в государственных бумагах высокого патрона сочинение Борд назвал «The Itinerary of Europe», что можно перевести как «Путевые заметки о Европе». Его труд полностью не пропал – часть книги была им переработана и использована в другом сочинении – «О Путешествиях, или Путевые заметки об Англии». Долгое время рукопись книги считалась пропавшей, но ее отыскал антиквар, историк и литератор Томас Хёрн (1678–1735) и под названием «Путешествие доктора Борда» включил в один из своих трактатов.

«В этой сочинении [Борда], предназначенном для «путешествующих в кресле», – пишет историк Элизабет Л. Фёрделл, – перечислены рыночные города, описаны замки Англии и Уэльса, рассказано о близлежащих островах, а также приведены сведения о мостах, реках и дорогах в графствах, расположенных неподалеку от Лондона».

Вопросы, вопросы…

Вернемся к «Введению в Знание», но перед тем, как отправиться в путешествие по страницам книги, сделаем несколько общих замечаний и зададимся рядом вопросов (на некоторые из них у автора настоящей книги, увы, либо нет ответов, либо они неоднозначны).


Уже название книги вызывает некоторое недоумение:

– если автор присвоил ей первый номер, то где вторая, третья и, возможно, его последующие, «пронумерованные» книги?

– являются ли этими книгами «Диеты», «Требник» (и другие), и почему автор отказался от их нумерации?

– какого рода «Знание» имел в виду Борд, предпосылая ему «Введение»?

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары