Читаем Странная жизнь и труды Эндрю Борда, тайного агента, врача, монаха, путешественника и писателя полностью

Здесь необходимо заметить, что в первой половине XVI века разрозненные государственные образования на территории пиренейского полуострова (за исключением Португалии) объединилась под скипетром императора Карла V. Однако по-прежнему отдельные части страны сохраняли политическую самостоятельность и независимость управления. Поэтому Борд, посвятив отдельную главу Испании в целом, уделил также внимание ее отдельным, наиболее значимым (разумеется, по его мнению) королевствам и провинциям – Кастилии, Арагону, Андалузии, Каталоиии, Бискайи и Наварре.

Он даже «включил» в состав страны Португалию, хотя она была самостоятельным королевством и в Испанию вошла в 1581 году.

Я – испанец, говорю на кастильском языке.Пребывая во многих странах,Я трудился в них упорно и старательно,Радуясь и ликуя, когда удавалосьЗаработать на скромную жизнь.В моей стране я довольствуюсьНеважной пищей и жалким жилищем.Я привык носить испанский плащ,Пряча под ним мои старые кости

«Испания – это, наверное, самая бедная страна в государстве (realme)[79]; та ее часть, что расположена неподалеку от моря, благодатней остальных местностей, поскольку росту ее благосостояния способствуют купцы, приезжающие сюда морским путем. В стране нет ничего более ценного, чем зерно. Испании принадлежат Бискайя и Кастилия, в которых мало вина и зерна и едва хватает других жизненно важных продуктов; во многих местностях этих стран можно встретить людей, у которых совершенно нет денег; другие жители, чтобы заработать, выращивают из мальков сардины, которые затем солят и продают».

Многие английские путешественники, привыкшие в своей стране к обильным мясным блюдам, дивились бедности большинства испанских земель. Баронет Ричард Винн (1588–1649), сопровождавший в путешествии по Испании принца Уэльского, будущего короля Карла I (1600–1649), писал в 1623 году: «Проскакав двести миль, мы так и не нашли мяса для нашего обеда».

«Вино, которое Вы хотели бы попробовать, храниться и переноситься в козлиных шкурах (в бурдюках – Ю.П.). Решив пообедать или поужинать, вы вынуждены обращаться за хлебом в одно место, за вином – в другое, за мясом – в третье. Под столом, за которым Вы будете принимать пищу, могут копошиться поросята, а в постели Вам, случается, будут досаждать вши. Главными городами Испании являются Бургос (бывшая столица Кастилии) и Компостела84. Многие люди здесь ходят босыми, девушки одеваются как монахини; женщины носят серебряные кольца и остроконечными предметами украшают свои прически. Язык в Испании – кастильский».

Я родился в королевстве Кастилия.Хотя я и беден, но бодрюсь,Когда иду или еду верхом,Мой плащ со мной, и небо на моей стороне.Я родился в провинции Бискайя;Моя родина бедна – кто посмеет этому возразить?И хотя у нас нет ни священника, ни господина,Мы не изменим старым обычаям.

«Кастилия – это Королевство, расположенное между Испанией и Бискайей; это очень бедная страна, в которой народ нищенствует. Но при этом, в ней имеется множество красивых и крепких замков и изобилие яблочного сидра. В Кастилии находятся большие водяные мельницы, с помощью которых выплавляют железо, много больших гор и холмов, но плохие пища и жилища; самую хорошую еду можно найти в домах священников, которые держать питейные заведения и следят, чтобы обслуживание посетителей было бы таким же, как Испании и Наварре. Главный город Кастилии зовется Толедо[80], здесь умеют составлять астрономические таблицы».

Борд имеет в виду так называемые «Толедские астрономические таблицы», предназначенные для предсказания движения Солнца, Луны и планет относительно неподвижных звезд на период с 1088 по 1092 годы. Таблицы были созданы около 1088 года группой астрономов, которые взяли за основу так называемый «Альманах Азаркеля», принадлежавший перу выдающегося астронома, математика и приборных дел мастера Абу Исхака Ибрахим ибн Яхья ан-Наккаш аз-Заркали (1029–1087 или 1099), известного на Западе как Аз-Заркали или Азар-хель. На латынь этот труд перевел Герард Кремонский (1114–1187 – итальянский математик, астролог, философ и врач, один из крупнейших переводчиков Средневековья85.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары