Читаем Странная жизнь и труды Эндрю Борда, тайного агента, врача, монаха, путешественника и писателя полностью

Я – человек из равнинной Германской земли,Хотя и родился в Нидерландах.Порой, опустошив стакан,Я не могу устоять на ногах.А, бывает, справляю нужду прямо под стол,Объясняю это тем, что не могу выговорить ни слова,Потому что мой язык привязан к глотке,А праздник мой не состоялся.Иногда, напившись, я направляюсь в свой хлевИли мочусь в туфли собутыльника,Когда пойму, что нужен ему, как оса на носу.Но, облегчившись, я снова готов начать разговор,Утопив свой гнев в пивной кружке.

«Эти Германские земли простираются от низинных местностей во Фландрии и Геннегау до города Майнца. Главный город этой части Германии – великолепный Кёльн, через который протекает прекрасная река Рейн. В предместьях Кёльна по обоим берегам реки расположены виноградники, и здесь делают отличное Рейнское белое вино. Другое вино (красное Рейнское) производят в городе, который называется Бонн. Равнинная Алемания – благодатная страна, в которой много зерна, вина и мяса; труд здесь оплачивается честно, дома построены хорошо, люди вежливые, сердечные, изобретательные, обладающие множеством других достоинств.

Главнейший недостаток многих из них – пристрастие к пьянству. Когда они напиваются, то направляются к посудинам, которые установлены в разных местах или прямо под столом, и справляют в них малую нужду; кроме того, они грязнят и собственный дом, если устраивают в нем застолье, поскольку, там, где сидят, там и освобождают мочевой пузырь; другие же справляют нужду в туфли соседа по столу».


К западу от Кёльна в долине Рейна находиться герцогство Юлих (средневековое государство, входившее в состав Священной Римской империи германской нации).

Я родился и вырос в Юлихе,И привык опорожнять свой стакан до дна.Своего гуся я каждый год ощипываю,И полученные таким образом перья продаюЛюдям, которые делают тюфяки.Оголяя своего гуся, я не создаю больших проблем:Он снова обрастет перьями, если у него будет пища и вода.Я меню одежду в зависимости от погоды,И поступаю так даже тогда, когда одежда устарела.

«В Юлихе благодатная равнинная земля, в ней нет ни холмов, ни переизбытка воды. Ежегодно жители герцогства ощипывают принадлежащих им гусей, и тем самым оголяют их; они продают гусиные перья тем, кто набивает ими тюфяки, и затем торгует ими. В стране выращивают недостаточно винограда, пригодного для изготовления вина. Главными городами страны являются Юлих и Дюрен, который расположен на западе Равнинной Германии. Сельское население герцогства составляют бедняки, горожане же живут в достатке и благоразумно используют имеющиеся у них средства для покупки пищи и питья и обустройства жилищ».

Я человек горной Алемании, крепкий и упитанный.В своей округе я не утруждаю себя трудом.Я выгляжу как молодой дворянин,Когда украшаю прическу перьями,Гусиными или петушиными.Я довольствуюсь простыми вещами,Но мне не хватает хорошей еды,Особенно во время Великого поста.Моя вязаная одежда напоминает мешок,И когда я надеваю ее, то выгляжу как нищий.Все знают о моих простых желаниях —Носить одежду такую же, как у моих отцов.

«Горные Германские земли начинаются в Майнце (хотя некоторые говорят, что в Вормсе) и продолжаются в Швейцарии, в холмистой и горной местности, занимающей значительной части Альп. Эти земли простираются до города Трент, половина которого принадлежит Германии, половина – Ломбардии.

Существует большое различие между Горной и Равнинной Алеманиями, и не только в языке или манере поведения, но также в жилищах, в стоимости жизни и в одежде. Люди в этой части Алемании грубы и неотесанны, их речь незамысловата, а одежды убоги. Некоторые из них, считающиеся знатными особами, украшают себя тем, что втыкают в свои головные уборы лисьи хвосты, укрепленные на палочках.

Перейти на страницу:

Похожие книги

Афганистан. Честь имею!
Афганистан. Честь имею!

Новая книга доктора технических и кандидата военных наук полковника С.В.Баленко посвящена судьбам легендарных воинов — героев спецназа ГРУ.Одной из важных вех в истории спецназа ГРУ стала Афганская война, которая унесла жизни многих тысяч советских солдат. Отряды спецназовцев самоотверженно действовали в тылу врага, осуществляли разведку, в случае необходимости уничтожали командные пункты, ракетные установки, нарушали связь и энергоснабжение, разрушали транспортные коммуникации противника — выполняли самые сложные и опасные задания советского командования. Вначале это были отдельные отряды, а ближе к концу войны их объединили в две бригады, которые для конспирации назывались отдельными мотострелковыми батальонами.В этой книге рассказано о героях‑спецназовцах, которым не суждено было живыми вернуться на Родину. Но на ее страницах они предстают перед нами как живые. Мы можем всмотреться в их лица, прочесть письма, которые они писали родным, узнать о беспримерных подвигах, которые они совершили во имя своего воинского долга перед Родиной…

Сергей Викторович Баленко

Биографии и Мемуары
Идея истории
Идея истории

Как продукты воображения, работы историка и романиста нисколько не отличаются. В чём они различаются, так это в том, что картина, созданная историком, имеет в виду быть истинной.(Р. Дж. Коллингвуд)Существующая ныне история зародилась почти четыре тысячи лет назад в Западной Азии и Европе. Как это произошло? Каковы стадии формирования того, что мы называем историей? В чем суть исторического познания, чему оно служит? На эти и другие вопросы предлагает свои ответы крупнейший британский философ, историк и археолог Робин Джордж Коллингвуд (1889—1943) в знаменитом исследовании «Идея истории» (The Idea of History).Коллингвуд обосновывает свою философскую позицию тем, что, в отличие от естествознания, описывающего в форме законов природы внешнюю сторону событий, историк всегда имеет дело с человеческим действием, для адекватного понимания которого необходимо понять мысль исторического деятеля, совершившего данное действие. «Исторический процесс сам по себе есть процесс мысли, и он существует лишь в той мере, в какой сознание, участвующее в нём, осознаёт себя его частью». Содержание I—IV-й частей работы посвящено историографии философского осмысления истории. Причём, помимо классических трудов историков и философов прошлого, автор подробно разбирает в IV-й части взгляды на философию истории современных ему мыслителей Англии, Германии, Франции и Италии. В V-й части — «Эпилегомены» — он предлагает собственное исследование проблем исторической науки (роли воображения и доказательства, предмета истории, истории и свободы, применимости понятия прогресса к истории).Согласно концепции Коллингвуда, опиравшегося на идеи Гегеля, истина не открывается сразу и целиком, а вырабатывается постепенно, созревает во времени и развивается, так что противоположность истины и заблуждения становится относительной. Новое воззрение не отбрасывает старое, как негодный хлам, а сохраняет в старом все жизнеспособное, продолжая тем самым его бытие в ином контексте и в изменившихся условиях. То, что отживает и отбрасывается в ходе исторического развития, составляет заблуждение прошлого, а то, что сохраняется в настоящем, образует его (прошлого) истину. Но и сегодняшняя истина подвластна общему закону развития, ей тоже суждено претерпеть в будущем беспощадную ревизию, многое утратить и возродиться в сильно изменённом, чтоб не сказать неузнаваемом, виде. Философия призвана резюмировать ход исторического процесса, систематизировать и объединять ранее обнаружившиеся точки зрения во все более богатую и гармоническую картину мира. Специфика истории по Коллингвуду заключается в парадоксальном слиянии свойств искусства и науки, образующем «нечто третье» — историческое сознание как особую «самодовлеющую, самоопределющуюся и самообосновывающую форму мысли».

Р Дж Коллингвуд , Роберт Джордж Коллингвуд , Робин Джордж Коллингвуд , Ю. А. Асеев

Биографии и Мемуары / История / Философия / Образование и наука / Документальное
След в океане
След в океане

Имя Александра Городницкого хорошо известно не только любителям поэзии и авторской песни, но и ученым, связанным с океанологией. В своей новой книге, автор рассказывает о детстве и юности, о том, как рождались песни, о научных экспедициях в Арктику и различные районы Мирового океана, о своих друзьях — писателях, поэтах, геологах, ученых.Это не просто мемуары — скорее, философско-лирический взгляд на мир и эпоху, попытка осмыслить недавнее прошлое, рассказать о людях, с которыми сталкивала судьба. А рассказчик Александр Городницкий великолепный, его неожиданный юмор, легкая ирония, умение подмечать детали, тонкое поэтическое восприятие окружающего делают «маленькое чудо»: мы как бы переносимся то на палубу «Крузенштерна», то на поляну Грушинского фестиваля авторской песни, оказываемся в одной компании с Юрием Визбором или Владимиром Высоцким, Натаном Эйдельманом или Давидом Самойловым.Пересказать книгу нельзя — прочитайте ее сами, и перед вами совершенно по-новому откроется человек, чьи песни знакомы с детства.Книга иллюстрирована фотографиями.

Александр Моисеевич Городницкий

Биографии и Мемуары / Документальное
100 рассказов о стыковке
100 рассказов о стыковке

Книга рассказывает о жизни и деятельности ее автора в космонавтике, о многих событиях, с которыми он, его товарищи и коллеги оказались связанными.В. С. Сыромятников — известный в мире конструктор механизмов и инженерных систем для космических аппаратов. Начал работать в КБ С. П. Королева, основоположника практической космонавтики, за полтора года до запуска первого спутника. Принимал активное участие во многих отечественных и международных проектах. Личный опыт и взаимодействие с главными героями описываемых событий, а также профессиональное знакомство с опубликованными и неопубликованными материалами дали ему возможность на документальной основе и в то же время нестандартно и эмоционально рассказать о развитии отечественной космонавтики и американской астронавтики с первых практических шагов до последнего времени.Часть 1 охватывает два первых десятилетия освоения космоса, от середины 50–х до 1975 года.Книга иллюстрирована фотографиями из коллекции автора и других частных коллекций.Для широких кругов читателей.

Владимир Сергеевич Сыромятников

Биографии и Мемуары