Странник

Или же старик с самого начала не сомневался, что она жива, но решил использовать боль Николаса, чтобы перетянуть его на свою сторону, раздавая пустые обещания богатства и почета в качестве дополнительных приманок. Он же считал, что прекрасно знает, что на сердце его внука, не так ли?

– В третий раз, – пробормотал он себе под нос, качая головой. Увидев непонимание на ее лице, Николас пояснил: – В третий раз я даю себя околпачить. Удивительно, что мы вообще чего-то добились при том, каким дураком я был.

– Если ты и виноват в своей глупости, то лишь потому, что ожидаешь от остальных, что они будут такими же благородными, как ты сам.

– Я всерьез просил бы мир быть со мною чуточку помилосерднее, – признал Николас. – Последнюю неделю я позволял отчаянию заглушить голос здравого смысла. Все это время оно держало меня на поводке.

Николас посмотрел на кольцо на пальце, избегая встречаться с нею взглядом. Он, несомненно, заплатил за него сполна.

– А Этта с Джулианом по-прежнему намерены участвовать в аукционе? – осторожно поинтересовался он.

– Думаю, я могла их отпугнуть, – призналась София, опускаясь на пол рядом с ним. – Я кое-что сделала, за что ты меня сейчас возненавидишь.

Николас поймал себя на том, что его разум вновь успокаивается, сосредотачиваясь на ее словах. Он медленно прищурился.

– Что ты сделала?

София сжала губы, словно утопающий, пытающийся сберечь последний глоток драгоценного воздуха.

– Что ты сделала? – повторил он.

– Ты не поймешь – я была так зла, так чертовски взбешена, и слышала себя будто со стороны, как говорила все это, городила всю эту ложь. Мне хотелось убить их за то, что они все разрушили, они оба, я ненавидела их за то, что они разоблачили ложь Ли Минь, а еще я боялась, ужасно боялась.

– Чего боялась? София, что ты им сказала?

Она закрыла лицо руками. Ужас в ее голосе захватил его и не отпускал, держа во власти следующих слов девушки.

– Что ты… что ты теперь наследник и счастлив работать на Айронвуда. Сказала им, что ты даже не пытался искать Этту, что старик легко переманил тебя на свою сторону, и поэтому все, что было между нею и тобой, не заслуживает даже разговора.

И все? Николас покачал головой, растерянно улыбаясь.

– Так она тебе и поверила!

Девушка отняла руки от лица, удивленно поглядев на него.

– Мы понимаем друг друга без слов, – объяснил он. – Она знает мое сердце до самых глубин. Но зачем тебе было так говорить? Зачем пытаться их отослать?

– Потому что, – она безуспешно пыталась говорить спокойно, – да по тысяче разных «потому»! Потому что ты бы передумал уничтожать астролябию, зная, что есть шанс снова быть с нею. Потому что она бы прервала твой путь, отвлекла бы тебя, отняла драгоценное время, когда это проклятое кольцо может забрать тебя в любое мгновение и оставить меня заканчивать это все в одиночку. И потому что будь я проклята, если позволю тебе сдаться и умереть, хотя бы не попытавшись выиграть время, чтобы разорвать власть кольца над тобой.

Николас откинулся на пол, опершись на руку, оглушенный силой ее слов.

– Можешь сколько хочешь меня ненавидеть, но я не жалею и не собираюсь, – добавила она, брезгливо вытирая лицо. – А теперь я пускаю слезу, как ребенок! Если бы ты мне так не нравился, я бы избила тебя за это до полусмерти.

– Я не собираюсь сдаваться отраве, София. Я сражаюсь с нею каждый божий день. Таков был наш план…

– Это был твой план. Твой и Ли Минь. Ты все говорил, что не позволишь мне умереть, – напомнила София. – Помнишь хоть? В пустыне, в лечебнице, снова и снова. Каждый раз, когда я хотела уйти на покой, ты был рядом и зудел: «Ты мне задолжала, твоя жизнь еще не окончена, это не конец» и прочую чепуху. От этого мне хотелось умереть просто тебе назло, но я осталась жить. Так почему теперь я должна сидеть и смотреть, как ты сам медленно прощаешься с этим миром?

Левая рука Николаса задрожала, не выдерживая его веса. Он наклонился вперед, поморщившись от боли.

– Зачем же согласилась сопровождать меня на аукционе?

София поглядела на него, как будто он спросил, зачем курицы несут яйца.

– Потому что собираюсь найти ведьму и воткнуть в нее прорву ножей, пока не найду то мягкое место, что заставит ее снять с тебя это чертово кольцо!

Ему не хотелось говорить ей, что она изо всех сил выдает желаемое за действительное, если всерьез верит, будто способна к чему-либо принудить ведьму. От рассказов Айронвуда про эту женщину кожа покрывалась мурашками, и Николас почти не сомневался, что, убив или ранив ее, он лишь ускорит действие яда. Она не знала жалости, как сам дьявол, и единственным способом по-настоящему отомстить ей было забрать астролябию и лишить ее возможности пополнить коллекцию еще одной тайной или невинной душой.

Он не сдавал корабль, а тонул вместе с ним, но на своих условиях.

– Так ты говоришь, они… Джулиан с… Эттой, – начал Николас, пытаясь затушить в себе вновь разгоревшийся опасный уголек, – что они хотели принять участие в аукционе? Или по крайней мере подать на него заявку?