Странник

Этта скосила глаза на заводные часы, затесавшиеся среди сокровищ Айронвуда, все еще тяжело дыша после пробежки.

– Пол-одиннадцатого?

Джулиан ликующе вскинул руку.

– Говорил я тебе: успеем!

Хотя в пещере осталось достаточно золота и драгоценных камней, Джулиан все-таки ошибся с одним из проходов в журнале, обрекая их на жуткое путешествие через Иерусалим времен Крестовых походов в одежде двадцатого века и с ничем не извиняемым количеством золота.

Свист прохода ослабел, но барабанная дробь, наполнявшая ночь, осталась. От мощи, источаемой барабанами и кимвалами, перехватывало дыхание. Встав на ноги – на мягком склоне это оказалось нелегко, – Этта с удивлением обнаружила, что древняя музыка не была сердцебиением самой горы.

Проход выбросил их неподалеку от линии огней, опоясывающих тропу, вившуюся по склону. Этта, не обращая внимания на мокрую и холодную грязь, подползла ближе, чтобы получше разглядеть, что происходит.

– Сай-рэй, сай-рей! – один и тот же возглас снова и снова разносился над погруженным во тьму миром. Этта повернулась к Джулиану за переводом.

– Думаю… «Хорошего праздника»? Или что-то вроде того? – Джулиан поскреб затылок.

Запах сосен и дыма просачивался сквозь ряд деревьев, принося с собой голоса равно юных и старых. Одетые лишь в набедренные повязки, мужчины тащили на плечах факелы. Поначалу маленькие – их несли преисполненные гордости мальчики. Но по мере того, как факелы росли, увеличивались в размерах и факелоносцы; наконец, немногие избранные, пошатываясь, пронесли факелы размером с… мотоцикл каждый и весом, видимо, с него же. Тяжело ступая под их тяжестью, силачи петляли по единственной улице деревни у подножия горы, медленно поднимаясь наверх по грязной тропе. Жители деревни подбадривали их криками; лица, выхваченные факелами, сияли теплом наперекор близящейся полночи.

Этта нахмурилась:

– Что это? Зачем было этой твоей Белладонне выбирать место, где мы скорее всего столкнемся с обычными людьми?

– Отвечая на твой первый вопрос: это, несомненно, какой-то праздник, – объяснил Джулиан, обращаясь к вычищаемой из-под ногтей грязи. – В честь духа или бога, которому поклоняются в местном храме. Отвечая на твой второй вопрос: лучше не залезать слишком глубоко в темный, населенный пауками лабиринт Белладонниного сознания, но, полагаю, праздник скоро кончится.

Этта удивленно заморгала.

– Это оказалось… неожиданно полезным.

– Как я часто говорю: всегда старайся разочаровывать, – с серьезной миной заметил Джулиан. – Тогда ты всегда сможешь преподнести приятный сюрприз, просто не сделав этого.

Этта фыркнула.

– Ладно, пошли.

Они начали восхождение среди деревьев, по скалам и мимо скал, и вскоре заметили, что спускающихся с горы жителей деревни стало больше, чем поднимающихся на нее. Наконец, число последних сократилось до нескольких человек, а затем и до нуля.

Они вышли на расчищенную тропу, не говоря друг другу ни слова, шаркая по черному пеплу, оставшемуся после факелов. Этта мельком посмотрела на Джулиана, попавшего в луч лунного света: по щеке размазалась грязь, на руках и ногах красуются пятна, волосы на голове торчат в разные стороны. Она и сама знала, что выглядит, будто ее едва не втоптали лошадьми в мостовую, покрытую навозом и глиной… потому что именно так все и было.

– Боюсь, твоего отвлекающего маневра не хватит, – пробормотала Этта, – чтобы я смогла подобраться к Белладонне сзади и выкрасть астролябию. Я, может, и выберусь отсюда, а вот ты – нет.

– Я очень быстро бегаю, – заметил Джулиан, – если достаточно мотивирован.

– Я тут подумала… может, стоит предложить свою цену. Выиграть ее законно, – Этта бросила на него взгляд в темноте.

– Она принимает только услуги и секреты, – напомнил Джулиан, останавливаясь поправить тяжелый мешок на спине. – Думаешь, у тебя есть то, чего нет у дедули?

Этта обладала тем, чего не было ни у кого другого: она выросла в далеком будущем, в то время как среди ныне живущих путешественников не было ни одного, кто бы родился после 1945 года. Но то будущее исчезло, и любые сведения о нем стали бесполезны. Оставался единственный секрет, и Этта не была уверена, что Белладонна его уже знает.

– Нам известна истинная причина, почему Айронвуд так жаждет получить астролябию. Если Белладонна будет знать ее, она сможет использовать это против него. Полагаю, это ценно, но все равно план, конечно, шаткий.

– Я тебе уже говорил: не нужно даже пытаться планировать что-то такое: ни кражу, ни убийство, ни сделку в обход приобретения выставленного ведьмой товара. Ты будешь в том же мраке, что и дедуля, если это повод для оптимизма.

Белладонна, раздразнив Сайруса Айронвуда тем, что заставила его путешествовать, была достаточно умна, чтобы выбрать время и место, где могли быть свидетели, чтобы сдерживать неподобающее поведение путешественников.