Странник

Рагнарок снова зарычал. Мяу прижалась к плечу Марго и вцепилась в него когтями.

– Конец полного затмения, – объявил Коротышка.

– На самом деле вы меня удивляете, Рама Джоан, – покачал головой Профессор.

– Не бойся, Мяу, – шепнула Марго.

Пол посмотрел наверх и увидел, что восточный край Луны начал светлеть. Он почувствовал огромное облегчение. И тут же понял, что все его страхи стали улетучиваться с той самой минуты, когда объявили о конце затмение.

На востоке от Луны заблестело несколько звезд. Они… закружились, как призрачные бенгальские огни. Еще мгновение… и они погасли.

На плоскогорье Аса Голкомб увидел, что звезды вблизи Луны задрожали, затрепетали, как под дуновением затрубивших в космосе фанфар. Потом на черном небе открылись большие, золотисто-лиловые ворота; они были раза в четыре больше Луны. Аса протянул к воротам руки: их красота сжала его сердце. Сердце не выдержало. И он умер.

Сэлли увидела вибрирующие звезды в тот миг, когда одновременно с Джейком, на вершине шестой из десяти горок островка Кони, временно теряя по десять килограммов веса на каждого, достигла оргазма. В ослеплении любовного экстаза, на грани потери сознания, девушка была уверена, что звезды – продолжение ее самой, часть Сэлли Хэррис, и смеясь, закричала:

– Я сделала это, Боже! Я сделала это! Я это делаю!

А когда – после очередного, захватывающего дух, падения и путешествия вверх – они оказались на следующей вершине, в небе уже сиял желто-пурпурный щит. Он был огромен и настолько ярок, что в его свете четко вырисовывались полоски на костюме Джейка, прижавшего лицо к груди девушки. Сэлли, опять напоминающая валькирию, откинулась на металлические поручни и победно крикнула небу:

– Боже! Вот это приз!

– О, что за чудо! – крикнул Большой Бенджи. – Слушай, Пепе, наверное, с другой стороны земного шара находится сумасшедший старый китаец, большой, как Кинг-Конг, который качает ногами и рисует золотые тарелки, а потом швыряет их в сторону Луны. Одна как раз сейчас повисла над нами.

– Красиво, – согласился Пепе. – Она освещает весь Нью-Йорк. Тарелочное такое освещение.

– Я тоже вижу! – заорал Араб, который подошел к ним. – О, чудесный косяк!

В темноте Палм Бич Ноллс Кеттеринг III, не отрываясь от телескопа, говорил немного напыщенным тоном:

– Имя существительное «планета», мисс Кац, происходит от греческого глагола «планастай», что означает странствовать. Таким образом, планеты должны называться «странниками», то есть планеты – это небесные тела, которые странствуют между неподвижными звездами.

На мгновение он замолчал.

– Луна уже проясняется, – продолжил он через мгновение. – И причем не только та сторона, которая выходит из затмения. Да, да! Видны даже цвета!

Девичья ладонь нежно опустилась на его плечо и самый тоненький голосок из всех, которые он когда-нибудь слышал (будто Барбара неожиданно превратилась в кузнечика), произнес:

– Прошу тебя, дорогой, не отрывай взгляда от телескопа. Ты должен приготовиться к сильному потрясению.

– Потрясению? Не понимаю, мисс Кац, – беспокойно произнес Кеттеринг, послушно глядя в окуляр.

– Я еще не уверена, – продолжал приятный голосок, – но небо выглядит, как обложка старого журнала о чудесах космоса. Мне кажется, дорогой, что прибыл твой Странник. Я считаю, греки даже не предполагали, что он может быть столь велик. Это наверняка планета!

Пол вздрогнул и на несколько секунд закрыл глаза.

Когда он открыл их снова, Странник, излучающий кроваво-красный и золотой свет, был на прежнем месте.

Странник повис в небе восточнее Луны на расстоянии, равном его диаметру, превышающему лунный в четыре раза. Его поверхность, которая была в шестнадцать раз больше лунной, пересекала волнообразная кривая, напоминающая перевернутую латинскую букву «S». Кривая разграничивала две области: золотую и фиолетовую.

Все это Пол увидел в одно мгновение – не успев даже проанализировать… В следующую секунду он бросился на пол, сжался и постарался прикрыть голову руками – только бы как можно дальше оказаться от этого чудовища. У Пола было такое чувство, будто что-то мощное, огненное повисло над самой головой, как дамоклов меч, – огромная раскаленная глыба, готовая рухнуть на Землю и подмять под себя все.

Марго, не выпуская кошку из рук, лежала на террасе рядом с ним.

Совершенно случайно взгляд Пола упал на листок бумаги, который он зажал в руке, и невольно задержался на строчке: «Наш бородатый докладчик – это Росс Хантер, профессор социологии Университета Рида в Портленде, штат Орегон». Пол с ужасом осознал, что это свет Странника дает возможность разглядеть изображение на листке.

Для дона Гильермо, который приблизился к дворцу «Эль президенте» и судорожно вцепился левой рукой в поперечную ручку бомбометателя, Странник был ничто иное, как реактивный самолет никарагуанских королевских ВВС, летящий следом и вот-вот откроющий по нему огонь. Дон Гильермо сжался в кресле, зажмурил глаза, напряг мышцы спины и шеи, уверенный, что настал его последний час…

– Сволочь, садист… – повторял он про себя. – Хочет продлить мои мучения.