Странник

Тут он неожиданно замолк, я тоже молчал, в ожидании продолжения, но когда понял, что тот ждет вопросов, только открыл рот, как Гастона снова прорвало: — Кстати, ты знаешь, что тот штаб — полковник, который грозился тебя убить, жизнь тебе фактически спас? Ха! Я так и знал, что ты удивишься! Тебя с лейтенантом уже отправили вертолетом в госпиталь, когда меня нашли и привели в сознание, накачав стимуляторами. Пока я лежал в ожидании погрузки в вертолет с другими ранеными, мне удалось услышать часть допроса полковника, которая как раз касалась тебя. Армейские особисты зря времени не теряли, кололи его, что называется по "горячим следам". Что интересно стало, парень? Дальше еще круче будет! Когда мятежники посчитали, что закончили с вами, превратив капониры в груду развалин, ты вдруг восстал из мертвых. Этой подлости они от тебя не ожидали и поэтому очень сильно разозлились. Они уже собирались накрыть тебя второй ракетой, как поняли, что ты отключился окончательно и путь свободен. Тогда полковник специально послал несколько солдат, чтобы вытащить тебя из обломков. Знаешь для чего? Чтобы запечь тебя, как цыпленка в духовке. До хрустящей корочки! Полковник, очевидно, хорошо разбирался в готовке подобных блюд. Чего смотришь?! Непонятно?! Для вас с лейтенантом приготовили особую смерть. Под дюзами челнока, когда они будут взлетать. Там, как мне сказали, сотни тысяч градусов. От вас, парень, даже копоти не осталось бы! Вот такая история, парень. Так что кому-то крупно повезло, что вовремя появились "охотники". Как, впрочем, и мне.

— Да — а, — только это я и смог сказать, услышав подобное откровение. Некоторое время я пытался представить себе подобную смерть, но мысли сводились в картинке запеченного цыпленка, вытащенного из духовки. Его хрустящая корочка. Аромат печеного мяса! Вместо страха, который я должен был испытать, мне неожиданно захотелось есть. Во рту стала накапливаться густая слюна. Стараясь перебить некстати пришедшие мысли, явно не соответствующие моменту, я спросил: — А с нашими парнями как?

— С парнями плохо. На них завели дела. По статьям дезертирство и пособничество мятежникам. Ну, что на меня уставился?! Я что ли на них дела завел! Пробовал я говорить с офицером службы безопасности, который вел мое дело. Рассказывал не раз, как все произошло. Говорил, что они не виноваты. А мне в ответ: вы вступили в схватку, а они, почему не взялись за оружие? Я ему говорю: я кадровый военный, а они резервисты, наполовину гражданские. Первый раз в бою, испугались. А мне в ответ: они солдаты, давшие присягу. Что ты будешь делать?! Я сделал все что мог, Дэвид!

Его слова не соответствовали тону. Сейчас в голосе не было ни напористости, ни уверенности. К тому же ему была явно неприятна эта тема.

"Похоже, он даже не пытался их спасти, как говорит, — подумал я. — Да и зачем ему это? Тут уж как говориться: каждый сам за себя, только один бог за всех".

— И с лейтенантом, с самого начала, не все хорошо получилось. Его "охотники" посчитали за раненого мятежника. Хотели добить, чтобы не возиться с раненным. Если бы не я, так бы и произошло. А так остался в живых и стал героем. Как и мечтал. Все. Хватит об этом! Ты лучше посмотри, какие мне побрякушки повесили, — тут он небрежно провел рукой по своим новеньким медалям. Голос сержанта снова стал возбужденным с хвастливыми нотками. — Тебе тоже перепало. Слышал — слышал. Герой. Тебе, в самом деле, сержанта дали?

Я кивнул головой. Глаза сержанта завистливо блеснули: — И крест дали. Крупно тебе повезло. Три месяца службы. Один бой, — тут он покачал головой. — И в шоколаде с ног до головы. Круто получилось у тебя, парень.

— Ты что, Гас, мне завидуешь?

— А ты как думал! У меня за спиной два контракта. Свои нашивки я зубами выдирал. Потом и кровью. А ты в герои и сержанты одним махом попал. Знаешь почему? Ты же к пулемету полностью обколотый встал. Герой — наркоман! А ты…. Ха-ха-ха! …этого не знал?! Ха-ха-ха!

Я постарался, как можно качественнее изобразить улыбку, дав понять, что оценил его юмор, после чего замер в нетерпеливом ожидании. Сержант, после того как вдоволь насмеялся, объяснил, почему меня потянуло на подвиги, контуженного, с разбитой головой и сломанными ребрами. Как оказалось, последние разработки подобного автоматического оружия имеют медицинский блок. Привязка человека к одному месту при атаках противника есть сильное давление на его психику, посчитали в свое время военные психологи. Решили они эту проблему с помощью специального "боевого" наркотика, снабдив, медик — блок чипом, который считывал психофизические данные с оператора оружия. Если те начинали выходить за определенные рамки, то блок считал, что оператор — человек нуждается в снятии стресса, и делал ему инъекцию боевого наркотика.

— Видно твой блок — медик так тряхнуло тогда, что он вколол тебе не одну, а целых две дозы. А где кайф ловить пулеметчику?! Только за пулеметом! Ха-ха-ха! — так закончил свой рассказ мой бывший командир отделения.