Странник

Араб и Пепе сели сзади. Такси резко тронулось с места, дверь захлопнулась сама, а рывок вжал людей в холодную кожаную обшивку сиденья. Большой направлялся на запад и, набирая скорость, объезжал брошенные на дороге автомашины.

Переполох, который охватил подразделения нью-йоркской полиции и пожарников, мешая приготовлениям, которые они быстро и исправно предприняли перед лицом катастрофы, был вызван несколькими причинами: преувеличенными донесениями о наводнении в Хелл Гейт и об уничтожении медицинского центра на Бродвее землетрясением, бестолковыми указаниями, высылаемыми из подземного центра новой системы координации между отделами, из-за компьютера, в котором вода вызвала короткое замыкание, и фальшивым донесением о беспорядках у спортивного центра.

Но нервы тоже сыграли здесь свою не последнюю роль — панический страх в соединении с бравурным желанием совершить героические деяния. Словно это именно к Страннику относились извечные суеверия о Луне, а именно, что ее лучи доводят людей до безумия. На всем западном полушарии — в Буэнос-Айресе и в Бостоне, в Вальпараисо и в Ванкувере случались странные бессмысленные выходки.

В трех кварталах к западу от Леннокса Большой Бенди отжал газ до отказа, когда они услышали завывания сирен. Сначала наркоманы не могли понять, откуда идет завывание, они знали, что оно приближается, потому что с каждой минутой становилось все громче.

Когда такси проезжало по Восьмой улице, хриплый вой усилился, и в нескольких десятках метров перед собой три приятеля увидели мчащиеся в их сторону две полицейские машины, а за ними еще две с мигающими красными огоньками на крыше.

Большой прибавил газа. Сирена должна была бы затихнуть на несколько секунд, когда здания отделили такси от представителей закона. Но она не утихла. Наоборот, вой стал еще громче.

Посреди следующего перекрестка стояла брошенная кем-то ветхая машина. Большой намеревался объехать ее справа. С юга, с Седьмой авеню, выскочило два лимузина — полицейская машина и автомобиль коменданта пожарной службы. Первый направился в левую сторону от развалины, второй — в правую. Большой выжал газ до упора и, не сворачивая с определенной им самим трассы, пересек Седьмую авеню за лимузинами, прямо перед капотом огромной пожарной машины, которая мчалась за ними. Пепе увидел огромный красный капот и перепуганное лицо водителя так близко, что сам в испуге закрыл глаза.

Прежде чем такси доехало до следующего перекрестка, на Ленноксе показались новые красные и черные автомобили, мчащиеся на север. Безумный вой сирен доводил до умопомрачения.

Если бы три собрата-наркомана не были так ошеломлены марихуаной, то они наверняка осознали бы, что вереница пожарных и полицейских машин, мчащихся в переполохе, не имеет с ними ничего общего и что автомобили вовсе не собираются останавливаться на Сто двадцать пятой авеню, а мчатся дальше, на север Манхэттена.

Но Пепе, Араб и Большой были одурманены наркотиками, поэтому их охватил ужас, что это их преследует и полиция, и пожарники. Пепе боялся, что полиция сделает их козлами отпущения и обвинит в том, что они подложили бомбу с целью уничтожения Манхэттена — они обязательно обыщут их, и если даже не найдут взрывчатки, то осудят их за обладание обычной газовой зажигалкой.

Араб думал, что полиция просто узнала — наверняка при помощи телепатии, — что они курили марихуану. Он нажал на тормоз и остановил машину перед Ленноксом. Они вышли.

Темный вход в метро искушал, словно пещера или нора, манила безопасность, которую ищут все испуганные создания. Вход загораживал белый деревянный барьер, который они обошли и быстро сбежали по ступенькам. Будка билетера была пуста. Они перелезли через вертушку. В подземелье стоял освещенный поезд с открытыми дверями, в вагонах никого не было. На станции горел свет, но ни на этом перроне, ни на следующем не было ни единой живой души. Поезд тихо сопел и, когда сирены отдалились, этот звук остался единственным в тишине пустой Станции.

Глава 18

Никто, кроме Рамы Джоан, не последовал примеру Брехта, который, желая подать пример другим, громко храпел, но даже он через полчаса поднял голову: его заинтересовала дискуссия Пола и Хантера о том, какую трассу в результате взаимного воздействия выберут в космосе Земля и Странник.

— Я уже себе это просчитал, приблизительно, конечно, — вмешался в разговор Брехт. — Принимая за основу, что у них идентичная масса, они будут вращаться вокруг точки, лежащей между ними. Таким образом, месяц будет длиться около девятнадцати дней.

— Я считаю, что он будет значительно короче, — возразил Пол. — Ведь невооруженным глазом видно, что Странник двигается очень быстро.

Он указал на странную планету, бросающую сиреневый и светло-оранжевый свет на собравшихся людей. Теперь эта планета, склонившись набок, двигалась в сторону океана, а тупой желтый нос Луны начал заслонять ее нижний край.

Брехт рассмеялся.

— Это Земля вращается, благодаря чему у нас есть восход Солнца, — сказал он, а когда Пол скривился, злясь на себя за такую несообразительность, тут же добавил: