Странник

Голубые молнии все приближались, становясь более яркими. Соленый сильный ветер перерос в настоящий вихрь. Рев усиливался. Казалось, рычала тысяча львов.

Внезапно в обоих туннелях они увидели пенящуюся, темную от грязи волну, увенчанную голубым сверканием.

Но уже через мгновение в них ударил поток заряженной электричеством соленой воды.

Салли и Джейк ели яичницу с серебряного блюда, закусывая черной икрой, которую черпали ложкой из хрустальной миски, поставленной среди кубиков льда.

— Вот мы и забрались высоко-высоко, — сказала Салли, выглядывая в окно, — видно только Эмпайр Стейт Билдинг, башню радио и здание Крайслера… а вот далекая точка, это Уолдорф Астория, а?

— Я насчитал сорок этажей, прежде чем мы сели в личный лифт Хассельтайна, — ответил парень, намазывая на ломоть хлеба густой слой черной икры.

Салли взяла чашку кофе, подошла к высоким хромированным перилам и сильно перегнулась вперед.

— О боже! — закричала она. — Люди выглядят отсюда словно муравьи. Бегут. Интересно, почему? Джейк, когда-то я тебя спрашивала, для чего служат гидранты в зданиях — помнишь? Я думала, что с их помощью тушат пожары автомобилей или сдерживают бунтующие толпы рабочих с предприятий по производству одежды.

— Нет, с их помощью по утрам моют улицы, — объяснил Джейк.

Он налил себе кофе из высокого продолговатого кувшина.

Девушка кивнула.

— Я тоже согласна с этим. Раньше я еще сомневалась. Но сейчас — нет. Внизу как раз моют улицы.

— Что? Улицы обычно моют в четыре часа утра. А сейчас уже восемь!!!

Взгляд Джейка становился все более отсутствующим. Он пытался вспомнить свою идею о том, как заработать деньги, которая пришла ему в голову на Таймс-сквер.

— Может быть, — засмеялась Салли, — но улицы в воде. — Некоторое время она смотрела вниз.

— Джейк? — снова позвала она.

— Что? Дай мне сосредоточиться, Салли!

— Ты был прав. Вода идет не из гидрантов. Она вытекает из метро.

Джейк подпрыгнул в кресле и тут же стукнулся пятками об пол с такой силой, что невольно вскрикнул. Пол задрожал. Раздался мощный рев, здание накренилось, выпрямилось и снова накренилось. Замахав руками, Джейк ухватился наконец за перила, возле которых визжала от страха Салли. Чашка, которую она выпустила из рук, и куски штукатурки, осыпавшиеся со стен, перекатывались по полу.

Болтанка внезапно прекратилась, и рев затих. Салли выглянула за перила и указала на черную ленту, которая выплывала внизу из их дома.

— Смотри! — крикнула она. — Дым! О, Джейк, что за прекрасное зрелище! — почти пропела она, когда парень попытался оттащить ее от перил. — Мы должны написать об этом пьесу!

Несмотря на замешательство, Джейк мгновенно понял, что это именно та идея, которую он никак не мог вспомнить.

Но тут погас красный огонек в подставке кувшина для кофе, погас также оранжевый светлячок в тостере…

Марго, Пол и их товарищи смогли преодолеть следующие три волны. Дылда и Ида почти всю дорогу совместными усилиями тянули за собой Ванду. В волнах не было пены, вода теперь достигала лишь до икр. Запыхавшись, они остановились наконец на сухом песке, но вскоре мощные гривастые волны вновь вынудили их к дальнейшему бегству.

Перед ними на фоне неба, бледнеющего вместе с приходом рассвета, виднелись могучие черные горы Санта-Моника. Немного ближе, хотя и очень далеко, мигали уменьшающиеся огоньки фургончика. Хиксон избрал самую короткую дорогу с пляжа, ведущую между большой возвышенностью с Вандербергом-Два и более низкими разбитыми скалами, которые засыпали автомобили. Остальные члены группы побежали за фургончиком. И это было верное решение. Если бы Хиксон выбрал другую дорогу, то они бежали бы боком к волнам, по еще более низкому пляжу. Однако все затруднение состояло в том, что даже эта дорога долгое время шла по песку — гладкой песчаной местности, руслу высохшей реки.

За их спинами Странник уже касался поверхности океана. Округленный ромб Луны снова прикрывал неизвестную планету спереди.

Сейчас диск планеты напоминал символ инь-янь, только слегка склонившийся набок. С трудом хватая воздух, Брехт подумал, что именно с этого все началось. Планета сделала полный оборот — ее день длился шесть часов.

Неожиданно какой-то черный квадратный силуэт, выщербленный по краям, поднялся вверх и заслонил от него Странника.

Это была терраса, на которой они организовали симпозиум, вырванная из земли мощным валом.

И тогда они услышали рев.

Все бросились бежать. Брехт едва поспевал за ними, чувствуя, как маленькие острые иголочки начинают колоть сердце.

Затем им показалось, что Странник каким-то образом преодолел четыреста тысяч километров и завис над ними, заслоняя собой все небо, за исключением серой полукруглой ленты горизонта.

Они в ужасе замерли на месте, не обращая внимания на догоняющий их рычащий, пенящийся вал, который в любую минуту мог раздавить их обломками террасы.