Странник и Шалопай

Не случайно немцев по прежнему называли то тевтонами, то гуннами. Россия с её дорогами и дураками была для немцев вечным экзаменом, который они не могли сдать. Патологически «ненавидя» русских за их беспечность и «авось», немцы, всё же, значительно чаще становились «русскими», стоило им только выйти из своей колонии, чем русские «немцами». Они начинали пить водку, лениться, запускать своё хозяйство.

Но ребус требовал разгадки, и не столько его первая часть, сколько вторая. Ведь если есть губители, значит должны быть и спасатели.

Так Крупенский очутился в Германии. Он выбрал немецкую разведку намеренно, так как русская после революции сделала огромный шаг вперёд, став одной из лучших разведок мира, где энтузиазм и верность делу партии шли впереди страха, денег и прочих житейских мелочей. Любому успеху, опыту там ещё не давали вылёживаться, а сразу стремились применить в деле. Крупенский такой работы не любил, зная, что это не надолго, меньше чем на век, но наблюдать со стороны за успехами и опытом своих русских коллег хотел.

В Германии, столкнувшись с межведомственной борьбой за доступ к фюреру, он быстро понял, что «губители» России — большевики пошли по более правильному пути, посадив на «царство» профессиональных революционеров, ярких, хоть часто и бестолковых общественников. Общественники создали единую вертикаль власти, нагоняли «холода в зад» профессионалам, и те по шарашкам и ГУЛАГам строили новую Россию, создавая тот самый немецкий порядок, накачивая народ кинетической энергией сжатой пружины. Плюс России состоял ещё и в том, что во власти не было собственников, была сплошь бывшая беднота. Невинная, непуганая, никогда не бывшая богатой беднота возглавила управление огромной страной. Она и «рулила» с большим энтузиазмом.

В Германии всё обстояло с точностью наоборот. Так называемых «спасателей» на главные роли выдвинули из числа «мелких лавочников». Выше своих «лавок» они и не поднялись, хотя энтузиазм был также огромен, но иного рода, не по всей властной вертикали, а в своей отдельно стоящей «лавке».

Крупенский, оказавшись в Германии, быстро понял, что левые — большевики, объявив себя защитниками всего мирового пролетариата, побили всех буржуазных козырей. Если капитал не признаёт и не знает границ, то и пролетарии всех стран должны объединиться. Это было свежо и по — своему ново. Россия одномоментно стала главной интернациональной страной.

Немцы, подарившие миру главных пролетарских идеологов, опять провалив экзамен в России, попытались исправить допущенные классиками Марксом и Энгельсом ошибки. Объединившийся пролетариат — это нечто, сродни мировому правительству. Но по какому праву, если собственник веками копил богатство, чтобы властвовать.

Немцы не стали возражать против активности пролетариата, но пролетариата только немецкого. Немец прежде всего.

Крупенский по своему прежнему опыту знал, что если какое–либо правительство ставит на первое место национальную идею, то это правительство будет управлять недолго, по крайней мере значительно меньше, чем большевики, полностью размывшие все народы и национальности.

Конечно, в целом и Россия, и Германия проигрывали остальному миру, но именно так интернациональные менеджеры и собственники накапливали свой опыт и кое — что проверяли.

Крупенский выбрал немецкую военную разведку «Абвер», так как предвидел, что любая другая будет отдана на заклание со сменой власти, при любом раскладе.

Крупенский быстро утвердился в мысли, что философия «мелких лавочников», «националистов», фашистов, в принципе, одна и та же, и опять начал «чудить», благо было где развернуться. Он работал на всех, не работая при этом ни на кого.

Как только Германия напала на Россию, Крупенский занялся подготовкой «специалистов» для заброски в тыл к русским. В своём «осином гнезде» он ел чеснок и пил водку, поясняя любопытным, что всегда нужно быть в роли.

С первыми победами русских Крупенский понял, что шеф «Абвера» обречён, а когда союзники русских открыли второй фронт, Крупенский почувствовал, как чья–то рука стала делать из «Абвера» мученика, единственного борца с режимом.

Шефа «Абвера», как он и предвидел, братья по партии повесили на мясном крюке, затянув горло фортепьянной струной, тем самым дав понять всему миру, что «Абвер» был именно той занозой в деле фашизма, который это дело и погубил.

Дальнейшие события развивались по обычному сценарию, стрелочников выискивали в СД и СС, а из «Абвера» формировали новую демократическую власть.

Крупенский через своих «осиных специалистов» посвящал русскую разведку в тайны и методы работы немцев, но когда русский СМЕРШ «замочил» пару его друзей в сортире просто потому, что попёр кураж, он обиделся и перебрался в Аргентину. Это был редкий случай его простого исчезновения из текущей жизни. Он просто затерялся под суматоху.