Странник и Шалопай

Для исполнения замысла он приобрёл большую и толстую тетрадь, похожую на кирпич. Он просто мечтал осчастливить человечество, положив последний «кирпич» на самую вершину таких книг, как Библия, Коран, Агни — Йога, «Роза Мира», «Калагия».

Он не покушался на истину, открытую в этих книгах. Он хотел поставить в конце истины свою точку. Он хотел завершить начало пути, проложенного другими мудрецами в этих книгах. Он жаждал абсолюта, такого же, как и в его оси координат: улица и её концы: роддом–кладбище по вертикали, и улица и её концы: администрация и цирк по горизонтали. Из своего «нуля» ему была хорошо видна жизнь всех сторон мира, но он жаждал своей жизни. Зачем? А кто его знает. Видимо, сказался пробел в образовании. В средней школе недосмотрели.

Он вошёл в вожделенные двери библиотеки. Он излучал свет, дышал одухотворённостью, глаза его горели, сердце стучало.

Охранник библиотеки оторвался от экрана телевизора и зевнул. Только предыдущие годы службы на границе с Монголией заставили его вспомнить о бдительности.

Необычный вид потенциального читателя с толстой тетрадкой под мышкой вызвал у него подозрение. Он преградил Надеждину путь и потребовал взять номерок и купить бахилы.

Надеждин всё так же порывисто ринулся в гардероб за номерком и бахилами, а затем обратно к охраннику. Он рвался в хранилище книг, но для него в этой библиотеке были открыты лишь двери читального зала.

В читальном зале Надеждин сильно приуныл. Книг там почти не было, были только редкие читатели. Он заглядывал в книги, которые они читали, и думал: «Что можно найти в отдельных частях целого. Все части давным–давно найдены. Чтобы познать истину, надо увидеть все части сразу. Надо не подвергать анализу написанное, а значит прошлое, надо его синтезировать в будущее. Глупое человечество».

Вместе с тем желание проникнуть в книжное хранилище не оставляло его ни на минуту. Он с трезвостью математика избавился от номерка, уговорив сдать его за него одну из барышень–студенток. Он залез под стол и стал с нетерпением дожидаться конца рабочего дня.

Библиотечные смотрители были не очень внимательны. Зарплаты у них были маленькие, так как государство считало, что охраняемые ими ценности не стоят больших денег, и уж тем более больших зарплат. Поэтому и смотрители не надрывались. День прошёл, свет погасили, и на «боковую».

У гардеробщицы кредит и дебет тоже совпали. В обязанности ей не вменяли запоминать лица получающих и сдающих номерки читателей. Уговорённая Надеждиным студентка сначала сдала свой номерок, а потом, немного погуляв, ради «прикола» и его.

Дождавшись ночи, Сергей Анатольевич Надеждин проник в книжное хранилище. Он уже не думал о книгах, он думал о писателях, их писавших. Они влекли его так сильно, что двери просто срывались с петель перед его устремлённостью.

Ворвавшись в хранилище, он оторопел. Столько книг он не видел даже в своей юности, в тогда ещё существовавших огромных книжных магазинах. Книги стояли стройными рядами от пола и до высоченного потолка. И какие книги. Это был не плагиат на писательский труд, который сделал из книг макулатурные свалки. Это были книги, давшиеся их авторам тяжким творческим трудом.

Надеждин впал в транс. Он то метался между стеллажами, то обнимал стоящие на них книги, то прижимался к ним лбом и, замирая, пытался услышать и увидеть написанное в них.

Но вдруг транс перешёл в ярость. Он надеялся увидеть в хранилище пирамиду книг, с фундаментом и вершиной, а увидел ровные ряды стеллажей. В ярость его привели номера стеллажей и вставленные между книг карточки картотеки. Он негодовал, как могли смертные составить каталог бессмертных мыслей.

Он возбуждённо начал сбрасывать книги со стеллажей на пол и сгребать их в одну кучу. Он начал строить свою пирамиду. Когда она достигла верхних полок стеллажей, он был мокрый от пота и счастливый от своего творения. Он начал карабкаться на вершину книжной пирамиды. Он лез упорно, ломая обложки и переплёты книг. Царапая названия и обрывая страницы, он всё–таки залез на самую вершину и почувствовал облегчение. Он смотрел на подножье книжной пирамиды сверху вниз и думал: «Какие же идиоты те, кто поджигает пирамиды книг снизу. Пирамида книг сгорит, превратится в пепел, и ты опять окажешься внизу. Станешь таким же забытым прахом. Надо не так. Книги сжигать нельзя и бросать их под ноги нельзя, но мне проститься».

Он вытащил из–за пазухи чистую и толстую тетрадь, поднял её над пирамидой книг, насколько хватало рук, и крикнул Господу: «Вот она, последняя книга»!

Глава двадцать восьмая Законы Космоса

1. Закон соизмеримости или Закон Гармонии.

2. Закон спирали или эволюции. Всё возвращается на круги свои.

3. Закон Любви. Одна вибрация любви уравновешивает, гармонизирует, нейтрализует все вибрации хаоса. На любви весь белый свет держится.

4. Закон препятствий. Они необходимы для совершенствования Сознания человека. Удары Духа не что иное, как продвижение по спирали эволюции, по принципу реактивного двигателя.