Странник (СИ)

В ночь, когда жители Сан-Лоренцо собрались на центральной площади, страх и глухое волнение окутали маленький город. Луна, скрытая тяжёлыми облаками, отбрасывала на землю только робкие, мертвенные лучи, всё вокруг казалось потусторонним и обречённым на безмолвное ожидание. Старики крестились, моля о защите, женщины шептались… Слухи о «призрачной леди» прокатились по округе со скоростью огня, заставив крестьян и горожан пугаться ночи, как никогда прежде. Мужчины шептались между собой, вспоминая, как кто-то видел белую фигуру с развевающимися чёрными волосами, как кто-то другой слышал, как по ночам среди деревьев раздавался топот копыт. Говорили, что всадница с пустыми, словно неживыми глазами, обводила взглядом деревню и исчезала так же внезапно, как появлялась.

Полицейские переговаривались с людьми Лоретти, расписывая, кому куда идти. Лоретти поднимал указательный палец, определяя маршрут:

— Вы двое — в лес, возьмите с собой собаку. Ты — на западный склон, там, говорят, всадницу видели три ночи назад. Остальные — на восточный холм, проверите до старой мельницы. Его люди исполняли распоряжения молча, с обречённостью, словно боялись не столько всадницу, сколько своего босса. Джузеппе Лоретти, всегда сдержанный и холодный, теперь был сосредоточен и напряжён, казалось, он был готов дойти до края света ради того, чтобы покончить с этим призраком. Пока другая часть его людей искала Альберто и Риту. Ему насточертело слышать, что призрак на лошади то посланница Альберто-дьявола.

Они двинулись по мокрой от росы земле, раскинувшись цепью. Полицейские, люди Лоретти, местные добровольцы, охваченные суеверным страхом и одновременно опьянённые охотничьим азартом, двигались тихо, боясь спугнуть даже собственную тень. Туман окутал стволы деревьев, и теперь они казались огромными, как великаны, которые притаились в полумраке. И каждый шорох, каждый крик ночной птицы отдавался эхом, сжимая сердца и превращая даже самых стойких в робких и испуганных детей.

Вдруг, вдалеке, на том месте, где старое кладбище упиралось в границу леса, послышался топот копыт. Все мгновенно остановились, замерев. Лица обратились в сторону звука, и вот — в разрыве молочного тумана появилась она. Белое платье, как призрачный туман, струилось по воздуху, и длинные, как сама ночь, чёрные волосы развевались позади всадницы. Женщина на чёрном коне появилась, как в кошмарном сне, беззвучная, безликая, будто и не видела никого из них. Её пустой взгляд был устремлён в одну точку, в бесконечность, словно она двигалась по этому полю в ином мире, в ином времени.

Один из полицейских, с трудом сдерживая дрожь, вскинул фонарь, освещая женщину. Но свет, казалось, проскользнул сквозь неё, как сквозь дымку, едва освещая безжизненное лицо, лишённое какой-либо эмоции. В полумраке черты разглядеть практически невозможно.

— Эй, стой! — выкрикнул один из мужчин, шагнув к ней, но её лошадь, продолжила шаг, так же плавно и беззвучно.

Они пытались кричать ей, пытались окликнуть, но всадница, как зачарованная, продолжала двигаться, будто скользила по воздуху, будто не была из плоти и крови. И чем больше они на неё смотрели, тем сильнее их охватывал липкий ужас. Едва кто-то выстрелил в воздух, лошадь сорвалась с места и бросилась прочь галопом.

* * *

В предрассветные часы, когда серое небо постепенно начинало рассеиваться, освещая окрестности первыми тусклыми лучами, люди Лоретти и полицейские уже отчаялись поймать призрачную всадницу. Они пробирались через кустарники и скользкие лесные тропы, едва различая друг друга в густом тумане. От ночного страха осталась усталость, перешедшая в отчаяние — на протяжении часов, казалось, что сама природа играет с ними, пугая мерцающими тенями и дразня звуками копыт, что доносились со всех сторон, но так и не привели к цели.

Один из полицейских, ослабленный долгой погоней, едва не споткнулся, когда из лесной дымки впереди неожиданно вырисовалась фигура лошади. Она стояла неподвижно, словно призрак, темнея в туманной дымке, и, казалось, наблюдала за людьми чёрными пустыми глазами. Лошадиная голова была опущена, словно в поклоне, а из-за неподвижности животного оно выглядело замогильной статуей, внезапно возникшей на этом пустом лесном просторе.

— Там! — выдохнул один из мужчин, указав в сторону лошади, и все устремились к ней, не отрывая взгляда.

Подойдя ближе, они застыли. На спине чёрного, как ночь, жеребца, недвижимо сидела фигура в белом платье. Подъехавшие ближе поняли, что это вовсе не призрак — на лошади сидела привязанная девушка. Белое платье, изначально светлое и нежное, теперь было запятнано алыми пятнами, причудливыми, словно цветы на поляне…только это были не цветы — это была кровь. Самое большое красное пятно с черной дырой зияло на груди девушки, а её лицо… её лицо застыло в смертельной маске ужаса и боли, и оно навеки отпечаталось в её чертах.

— О, Господи… — прошептал кто-то, отступая назад, словно поражённый. — это Рита…Маргарита Динаро…