Странник в Закулисье

– Консьержка нам сказала, что ты переехал, но адреса от неё так и не узнали.

– Вот старая карга! Я же её предупредил, что ты можешь зайти.

– Если бы не Ирен, могли бы и не встретиться… Ох, я же вас не представил! Это Ирен, моя жена, ну а нобелевского лауреата представлять не надо.

– Да брось ты! – говоря это, Хэм с интересом разглядывал Ирен, не скрывая восхищения. – Будь я помоложе, увёл вас, Ирен, и не посмотрел бы на то, что мы с Сеней друзья, – и тут же обратился к Сене: – Надеюсь, ты не воспринял мои слова всерьёз. Но это не значит, что я не отбил бы Ирен у кого-нибудь другого.

Вообще-то кафе не самое удобное место, чтобы предаваться воспоминаниям, а уж говорить здесь о том, что они учинили в Закулисье – это было бы полнейшим безрассудством. Поэтому взяли такси и поехали на квартиру к Хэму.

– Вот улица Буасонад… Затем бульвар Распай… Улица Виктор Шольшер… – Хэм описывал маршрут, словно бы ему доставляло огромное удовольствие произносить эти названия.

Квартира располагалась в доме № 69 по улице Фруадво, в квартале Монпарнас. На лифте поднялись на второй этаж…

Хэм не удержался от того, чтобы похвастать новым жилищем:

– Где я только ни жил в Париже! И на улице Кардинала Лемуана, и на улице Феру, снимал номер в отеле «Венеция», потом в «Рице». Наконец, оказался здесь. Но тогда мне и не снились такие шикарные апартаменты! Гостиная, кабинет, две спальни, кухня с микроволновкой, электрической плитой и другими причиндалами, ну и конечно, ванная с джакузи и огромными зеркалами. Есть даже биде.

Тут Хэм, лукаво улыбнувшись, словно бы с намёком глянул на Ирен. Но она не смотрела в его сторону.

Сеня решил сменить тему:

– Вижу, Хэм, ты по-прежнему один.

– Да нет, но это не совсем жена. Приходящая подруга, что-то вроде этого. А если вместе постоянно жить, то не смогу работать.

– Снова взялся за перо?

– Ну чем ещё заняться, тем более бессмертному?

Уже когда Ирен ушла в другую комнату, сославшись на то, что её клонит в сон, разговор стал более откровенным – это неудивительно после бокала хорошего вина. Сеня рассказал о том, что случилось в Закулисье за последние недели, ну и конечно же о предложении вернуться к жизни, то есть отправиться назад в Россию. Хэм этому не удивился и тут же пояснил:

– Ты знаешь, Сеня, мне ведь тоже предлагали, но я отказался наотрез. Не хочу обратно в Штаты! Вот если бы на Кубу, но там сейчас совсем не то, что в былые времена. Революционеры, мать их, до жути надоели!

– Но ведь и мы с тобой не без греха.

– Мы – это совсем другое дело! Мы писатели, нам сам бог велел набираться новых впечатлений.

– Так ты только ради этого?

– Да нет. Жалко стало этих закулисцев, но, видимо, такая уж у них судьба – вечно будет кто-то им голову морочить, а они, раззявя рот, будут славить своих вождей и беспрекословно выполнять приказы.

Тут Сеню словно бы по башке шарахнуло: «Какой же я дурак! А что, если Ирен и есть та самая приходящая подруга? Хэм уезжать отказался, а её мне подсунули. Зачем?»

С этой мыслью лёг в постель, но до утра так ничего и не придумал – только ворочался с боку на бок, вызывая раздражение у Ирен. Видимо, ей тоже не спалось, но разговаривать ни ему, ни ей почему-то не хотелось.

На следующий день, сразу после завтрака Ирен сказала, что хочет прогуляться по городу – давно здесь не была. Как только она ступила за порог, Хэм кинулся к бару, достал бутылку «арманьяка» и предложил выпить.

– Не рано ли?

– В самый раз! – ответил Хэм и стал разливать коньяк по рюмкам.

После того, как выпили, Хэм посмотрел на Сеню, тяжело вздохнул и словно бы приняв важное решение сказал:

– Тут дело вот в чём, Сеня. Я хочу повиниться. Всю ночь не спал, думал, как тебе сказать. В общем, Ирен и есть та самая подружка, – и торопливо добавил: – Но только мы давно расстались.

У Сени от сердца отлегло. Тут главное не сам факт, а как его преподнести.

– Да ладно, Хэм. Проехали!

– Так ты на меня не сердишься?

– За что? Не стану же я гоняться с топором за каждым мужиком, с которым Ирен переспала когда-то.

Теперь можно обсудить и более важные дела. Но для начала ещё выпили.

– Хэм! Вот ты вчера сказал, что закулисцам голову морочат. А как, по-твоему, это везде или только там?

– Сеня, дорогой! Мне много лет, я посетил десятки стран, общался с самыми разными людьми, но до сих пор так и не нашёл ответа. То ли дурят, то ли нет… А может, иначе управлять людьми нельзя? Это мы с тобой прожжённые циники, интеллектуалы, но далеко не у всех так устроены мозги.

Сеня не стал спорить, хотя циником себя не считал. И всё же после недолгого раздумья решил кое-что добавить к словам нобелевского лауреата:

– Тут надо не упустить ещё один момент. Я по себе знаю: когда на тебя наваливается ворох проблем на работе или дома, в такой ситуации уже не до политики, не до философии. Мужик должен кормить семью, он всего-навсего добытчик. Ему бы денег заработать, а всё остальное по фигу! Пусть дурят, пусть унижают – лишь бы хорошо платили. Тогда хватит и на пиво, и на водку, и на семью.

– Тогда зачем мы пытались спасти их от произвола власть имущих?

– Вот и я о том же.