Странник в землях духов

Даже эти увядшие цветы говорили о её любви, и я попытался поднять одну из них, белую розу, чтобы унести с собой. Я обнаружил, что не могу поднять её, не могу даже пошевелить. Моя рука прошла сквозь неё, как будто это было лишь отражение розы.

Я двинулся туда, где у могилы стоял белый мраморный крест, и увидел там имена двух братьев моей любимой. Тогда я понял, что она сделала в своей любви ко мне; она положила моё тело покоиться рядом с теми, кого любила больше всех. Моё сердце было так тронуто, что я снова заплакал, и мои слёзы, как роса, упали на моё сердце и растопили его горечь.

Мне было так одиноко, что, наконец, я поднялся и снова стал бродить среди других тёмных блуждающих фигур, немногие из которых даже повернулись, чтобы посмотреть на меня; возможно, как и я, они почти ничего не видели. Вскоре, однако, три тёмные фигуры, которые казались двумя женщинами и мужчиной, прошли рядом со мной, а затем повернулись и пошли следом. Мужчина коснулся моей руки и сказал: «Куда ты направляешься? Конечно, вы недавно перешли на эту сторону, иначе вы бы так не спешили; здесь никто не спешит, потому что все мы знаем, что нам предстоит бродить целую вечность». Затем он рассмеялся таким холодным и резким смехом, что я вздрогнул. Одна из женщин взяла меня за руку с одной стороны, другая – с другой, сказав: «Пойдём с нами, и мы покажем тебе, как ты можешь наслаждаться жизнью, даже если ты мёртв! Если у нас нет тел, чтобы наслаждаться жизнью, мы одолжим их на время у смертных. Пойдём с нами, и мы покажем тебе, что все удовольствия ещё не закончились».

В моём одиночестве я был рад, что у меня есть хоть кто-то, с кем можно поговорить, и, хотя все трое были отвратительного вида – женщины, на мой взгляд, даже больше, чем мужчины, – я был склонен позволить им увести меня и посмотреть, что произойдёт, и я уже повернулся, чтобы пойти с ними, когда вдали, в тусклой дали, как картина, прорисованная светом на чёрном небе, я увидел духовную форму моей чистой милой любви. Её глаза были закрыты, как и в моём первом видении, но, как и прежде, её руки были протянуты ко мне, и её голос, словно голос с небес, упал на мои уши, сказав: «О! Берегись! Берегись! Не ходи с ними; они не добры, и дорога их ведёт только к гибели». Затем видение исчезло, и, как человек, пробуждающийся от сна, я оттолкнул от себя этих трёх человек и снова поспешил прочь в темноту. Как долго и как далеко я блуждал, я не знаю. Я торопился уйти от преследовавших меня воспоминаний, и мне казалось, что у меня есть все возможности для блужданий.

Наконец я сел на землю, чтобы отдохнуть – ибо земля казалась достаточно твёрдой, чтобы на ней отдыхать, – и пока я сидел, я увидел, что в темноте мерцает свет. Когда я приблизился к нему, то увидел большую дымку света, исходящую из комнаты, которую я мог видеть, но она была настолько яркой, что мне было больно смотреть на неё, как было бы больно смотреть на полуденное солнце на земле. Я не мог этого вынести и уже хотел отвернуться, как вдруг голос произнёс: «Стой, усталый странник! Здесь для тебя только добрые сердца и руки помощи. И если ты хочешь увидеть свою любовь, войди, ибо она здесь, и ты можешь поговорить с ней». Затем я почувствовал, как чья-то рука – я никого не видел – накинула мне на голову мантию, чтобы закрыть от яркого света, а затем провела меня в комнату и усадила в большое кресло. Я так утомился, очень устал и был так рад отдохнуть. И в этой комнате был такой покой, что мне показалось, что я нашёл дорогу на небеса.

Через некоторое время я поднял голову и увидел двух нежных, добрых женщин, которые в моих глазах были подобны ангелам, и я сказал себе: «Неужели я приблизился к небесам?». Я снова посмотрел, и к этому времени мои глаза, казалось, окрепли, потому что помимо этих двух прекрасных добрых женщин – и сначала я не мог поверить в это, так велика была моя радость – я увидел саму мою возлюбленную, грустно, но нежно улыбающуюся тому месту, где я сидел. Она улыбалась, но я знал, что она не видела меня; одна из дам видела, и она описывала меня моей милой низким тихим голосом. Моя дорогая казалась такой довольной, потому что это подтвердило то, что сказал ей мужчина. Она рассказывала этим дамам, какой удивительный опыт она пережила, и что это показалось ей странным сном. Я мог бы крикнуть ей тогда, что я действительно был там, что я всё ещё жил, всё ещё любил её и верил в её любовь ко мне, но я не мог пошевелиться, какое-то заклинание было на мне, какая-то сила, которую я смутно чувствовал, удерживала меня.

И тогда заговорили те две добрые дамы, и я знал, что они ещё не ангелы, потому что они всё ещё были в своих земных телах, и девушка могла видеть и говорить с ними. Они много говорили о том, что сделал этот добрый человек, о надежде, которая есть для таких грешников, как я.

Тот же голос, который приказал мне войти, теперь спросил, не хочу ли я, чтобы одна из дам написала для меня послание. Я ответил: «Да! Тысячу раз да!».