Странники Одиннадцати Пространств. Нет худа без добра

— Тебе ещё смешно, кошачий коврик?! — вскрикивает Семиларен и бросается на ягулярра.

— Семиларен, я согласен, что это несколько недипломатично с моей стороны, — произносит Леод. — Но мне кажется, что…

— Заткнись!!!

— Ты даже договорить не даёшь, полудурок ушастый!

Бледно-голубые щупальца Карла, который уже стал похож на обтянутый почти совсем прозрачной кожей скелет, заполненный синим месивом внутренностей, обвиваются вокруг шеи Семиларена и придерживают за нос Леода.

— Оба… сейчас же стихли!!! — почти беззвучно шипит Карл, вытаращив на вечных спорщиков жуткие мутные глаза. — Я из вас двоих всю межклеточную жидкость высосу! Знаете, как мне сейчас хочется это сделать? Знаете, сколько воды я отдал…

— Карл, я тормоз, — обращается к полупротоплазмику-получеловеку Джекс. — Я только сейчас сообразил, что для меня потеря межклеточной жидкости — не такая беда, как для всех остальных. Во мне же есть техническая вода, которую я могу перенаправить в органическую часть!

— Только останови меня вовремя…

— Не вопрос.

Киборг снимает посеревший от пыли пиджак и задирает рукав зелёной рубашки, чтобы освободить органическое левое плечо. Предплечья же обеих рук, а также правое плечо у Джекса роботизированы и не содержат ничего, кроме нержавеющей стали и высокотехнологичной электронной начинки.

Щупальца Карла дотягиваются до левого плеча Джекса и тут же проникают под кожу. Видно, как они извиваются и вытягивают межклеточную жидкость из органического тела киборга. Зрелище это не для слабонервных…

— Жуть какая, — впервые за долгое время подаёт сдавленный голос Витс.

— Это даже не больно, — улыбается Джекс, и даже не горько, а совершенно умиротворённо.

Через пару деминут Карл, уловив мысль Джекса о том, что пора бы закругляться, втягивает щупальца обратно в пальцы.

— Спасибо, — уже не столь хриплым, хотя ещё довольно тихим голосом благодарит киборга полупротоплазмик-получеловек, который обрёл немного более живой и чуть более здоровый вид. — Ты настоящий друг.

Джекс только скромно пожимает плечами в ответ.

Семиларен же, не замечая ничего вокруг, продолжает вслух молиться:

— Спаси нас, Всеблагий, Сверх Всемогущий, не оставь нас!

— Ох… Семиларен, позволь озвучить недосказанную… ай… мысль, — произносит Айзел сквозь стиснутый от боли клюв.

— Какую?

— Несколько странно надеяться на… э-э-э… не слишком убедительные… ай…

— А, я понял, о чём ты. Да, я подумал над тем, что ты мне тогда сказал. И нашёл аргумент, против которого ты мне ничего не возразишь.

— Ой! И какой же?

— Вера не нуждается в доказательствах. Я просто знаю, что молитвы работают. Я неоднократно в этом убеждался лично. Сверх помогает всем, кто в Него верит и кто Ему молится.

— Ага! Эх… а тем, кто в него не верит?

— Если верующий попросит за них, тоже поможет.

— Семиларен… ой-ой… я не хочу тебя обидеть, но… ай! Похоже, ты не слишком-то хорошо… уф… помнишь свой главный священный текст!

— Ещё как помню! Я благочестивый сверхослав!

При этих словах Леод крепко зажимает лапами рот, чтобы не засмеяться в голос.

— Тогда налицо явное… ох… противоречие, — еле сдерживая стон, продолжает Айзел. — Я специально проштудировал вашу Священную Книгу Сверховой Воли. Ай! Вот, цитирую: «Неверящий и неведающий да не вкусит благодати, от Сверха исходящей; благочестивый же, прося за недостойных, обязан уверить неверящего и наставить неведающего; ибо тот, кто не несёт Слова Сверхова в душе своей, суть порождение Нечисти».

— Сверх всесилен! Как Он захочет, так и будет! Необязательно именно так! — с запалом истинного фанатика обороняется Семиларен.

— Уф… какой тогда смысл… ай, в священном тексте? Почему тогда в нём… уф… нет приписки «а может быть, и нет»? Ой… Сверх же ещё, насколько я помню… эх… всезнающ?

— Да, конечно!

— Так что же… ой… он не знает, что мы неправильно истолковываем его волю? Ай! Почему бы не прояснить всё сразу? Кстати… уф… всемогущество и всеведение… эх… это взаимоисключающие понятия.

— Бог сверхъестественен! Он не подчиняется законам нашей Вселенной!

— Как он тогда может на неё воздействовать? Ай!

— Через верующих, которые поклоняются ему и прославляют, а как иначе?

— Они же часть Вселенной… ой! Ну, хорошо, допустим. Эх… но сам-то он… ох… получается, не всесилен? Почему бы ему просто… ой… не явить себя? Тогда бы в него… уф… поверили все. Не знаю, стали бы… ох… прославлять, но… ай… убедились бы в его существовании.

— У него же нет физической формы! Он действует в судьбе и поступках!

— Ох… тогда любое событие… уф… можно истолковать как волю Сверха, не так ли?

— Да, так и есть!

— Ой… не кажется ли тебе, Семиларен… эх… что твой бог просто выдуман… Ай! Выдуман, чтобы отмахнуться от объяснения всего происходящего? Ой… прости, я, возможно, слишком резок…

— Нет-нет, всё хорошо. Можешь испытывать мою веру и дальше. Она крепче, чем ты думаешь.