Странники терпенья

По сравнению с тем, чего она добилась, это и правда была ерунда. Толщина наручника была примерно полсантиметра, может чуть больше. И распил дошёл уже до середины.

Лишь бы успеть!

Марина задрала голову, прищурившись, посмотрела на слепящее солнце. Оно уже давно миновало точку зенита, но не переставало жарить. Значит, она пилила, не останавливаясь, в течение трёх, нет, скорее даже четырёх часов. И Андрей может вернуться в любую секунду.

Она подула на вздувшийся палец, потом на распил в наручнике, сдув оттуда крошечную металлическую стружку, покрепче сжала пилочку и с ожесточением продолжила работу.

23

Андрей не спеша, одну за другой, брал отобранные фотографии из пачки. Две-три секунды разглядывал снимок, а потом засовывал его в шредер. С каким-то мрачным удовлетворением следил, как машина, урча, пожирает его работу. Ничего не поделаешь, по-другому нельзя. Нельзя давать себе слабину, оставлять запасной вариант.

Никаких компромиссов!

Вот именно. Если знаешь, что можешь лучше, то и жалеть не о чем. Только вперёд, без всяких там путей отхода! Как там у Высоцкого:

Рвусь из сил, из всех сухожилий, // Но сегодня – не так, как вчера! // Обложили меня, обложили, Но остались ни с чем егеря!

Андрей радостно улыбнулся. Он на верном пути. Они имеют дело не со щенком каким-то, а с матёрым волком. Они останутся ни с чем, все эти загонщики!

Его взгляд упал на мусорную корзину, откуда торчал натюрморт в рамке с разбитым стеклом. Невольно перевёл глаза на порезанный вчера палец. Как там ранка, интересно? Он осторожно отлепил от пальца намотанный вокруг него бактерицидный пластырь. Ранка будет заживать ещё долго – порез глубокий.

Андрей уставился на ранку с запёкшейся кровью. Он смотрел всё внимательней, потом взгляд его затуманился. Всё вокруг погрузилось в черноту.

И из черноты возник звук.

ТУНК! ТУНК! ТУНК! ТУНК!

В выкрашенную масляной терракотовой краской деревянную стенку мерно ударялся ярко-оранжевый, размером с абрикос, резиновый мячик. Его бросал он сам, одиннадцатилетний мальчик.

– Андрюша, дай я! – раздался у него за спиной нежный голосок.

Он оглянулся. Напротив двери стояла светловолосая девочка примерно такого же возраста или чуть младше, с улыбкой протягивала к нему просящую руку.

– На! – Он пожал плечами, отдал ей мячик.

ТУНК! ТУНК!

Она попробовала бросать так же ловко, как он, но ничего не вышло. Она почти сразу же промахнулась, мячик покатился по полу. Оба бросились за ним, столкнулись, смеясь, и остановились, глядя друг на друга.

Он смотрел в её расширенные, неотрывно глядящие на него серые глаза – и вдруг почувствовал, как перехватило дыхание. И она ощутила то же самое. Их руки случайно дотронулись друг до друга и тут же накрепко схватились, соединились, как будто только и ждали этого. Он поразился тому, какая горячая у неё рука. Оба потянулись друг к другу, их губы почти соприкоснулись…

– Андрюша! Наташа! – донёсся громкий женский голос из открытого окна.

Они замерли.

– Хватит торчать в доме! Идите играть на улицу! Вон погода какая!

Рука девочки шевельнулась в его руке. Он дал ей выскользнуть. Наташа отступила чуть назад, по-прежнему разглядывала его широко раскрытыми, слегка удивлёнными глазами.

– Пойдём! – шепнула она.