Странность

При свете дня было видно, что Салли моложе, чем мне показалось вечером, – ей было лет тридцать пять. Но она избрала для себя тяжелую жизнь. Та уже прочертила морщины на лице Салли и окрасила серебром несколько прядей в ее волосах. А вот ее блеклый злой взгляд… я была уверена, что Салли с ним родилась. Неудивительно, что отпрыски Шенка к ней прибились. Подобное притягивает подобное. Но все же Салли явно была сильной и здоровой, и я обнаружила, что, вопреки собственному желанию, уважаю ее.

– Сколько нам идти? – спросила я.

Никто не ответил. Джо тяжело дышал, ковыляя рядом со мной. Салли шла на несколько ярдов впереди нас и делала вид, что не слышит меня.

– Я задала вопрос, – сказала я.

Мне ответил Ватсон:

– Не знаю, мисс Крисп.

– Я спрашивала не тебя.

Я ощутила укол вины из-за того, что рявкнула на своего друга, и легонько погладила его корпус. Ватсон, естественно, ничего не почувствовал, зато мне от этого полегчало.

Джо остановился перевести дыхание. Он утирал пот со лба. Я тоже остановилась, радуясь, что он сделал это первым.

– Салли? – сказал он.

Салли прошла еще футов десять, прежде чем остановиться. Потом повернулась и бесстрастно оглядела нас. Она, похоже, совсем не устала.

– Мы идем к скалам в центре кратера. Три дня. А с вашей скоростью, может, и больше.

– Почему ты решила пойти с нами? – Мне действительно было интересно, но еще я покупала себе время. Каждая секунда разговора давала мне возможность отдышаться. Мисс Хэддершем говорила, что температура на Марсе на несколько градусов ниже земной, но я все равно потела, как крестьянка. Я привыкла к работе иного рода.

– Потому что без меня вас, двоих идиотов, убили бы. Пустыню не перейти без опытного проводника. Вас в городе что, этому не учат?

Я пожала плечами.

– В Ватсона заложены знания о здешней местности. У него есть все основные протоколы выживания.

Салли только покачала головой и рассмеялась.

– Охренеть, – сказала она.

– Ты не убедишь меня, что пошла с нами из любви к ближнему или даже из чувства вины. Зачем тебе на самом деле это нужно? Хочешь выдать меня своим дружкам-культистам?

– Они мне не друзья.

– Меня не так просто обмануть.

– Я в этом сомневаюсь.

– Ты все пытаешься увильнуть от ответа.

Салли улыбнулась мне.

– А ты боевая девчонка.

– Я же тебе говорил, – сказал Джо.

Хотя Салли, возможно, считала свои слова комплиментом, мне они показались унизительными. «Вы только посмотрите, какая воинственная малышка. Ну не прелесть ли?» Я задумалась, насколько сложно будет от нее отвязаться.

– Я иду с вами ради Джо. И потому что твой дурацкий крестовый поход кажется мне интересным. Вот и все, что тебе нужно знать.

Но это было не все. Это ничего не объясняло.

– А как же дети Шенка? Разве они без тебя не пропадут?

– Черт, да Лора Шенк сама управляется с их самогонным аппаратом и заботится о своем братце. Я тут ни при чем. Это не я за ними присматриваю, а они за мной. По крайней мере, когда я в городе, а я стараюсь туда не особенно часто захаживать. Все, больше я объясняться перед ребенком не собираюсь. Вы готовы идти дальше?

Джо вздохнул.

– Полегче, Салли. Это же не гонка.

– Да уж конечно. Пошевеливайтесь.

Она развернулась и снова зашагала, так что у нас не оставалось иного выбора, кроме как следовать за ней. Мы скатывались с одной дюны и карабкались на другую, снова и снова, час за часом. На вершине каждого нового холма я ожидала увидеть в пейзаже хоть какую-то перемену, но ее не было – лишь новые волны песка, розового или ржавого, насколько хватало глаз, – а дальняя стена кратера оставалась не более чем смутной полоской на горизонте. Ватсон ехал позади нас, и я уже слышала, что ему в шестеренки набивается песок. Великолепие его чистых механизмов не протянуло и дня. Мне впервые пришло в голову, что наше путешествие может его убить, и этого почти хватило, чтобы я повернула назад. Есть ли смысл в том, чтобы возвращать мамин цилиндр, если у меня не будет Автомата, чтобы ее услышать?

Наконец Салли остановилась. Огляделась вокруг, а потом объявила, что мы разобьем лагерь в этом месте. Я не поняла, чем оно лучше всех прочих неотличимых от него мест, по которым мы тащились последние несколько часов, пока боль ежеминутно простреливала мне лодыжки и пульсировала в плечах. По тяжелому дыханию Джо я понимала, что ему приходится не легче. А теперь, похоже, даже Салли Милквуд, хоть в ее жилах и текла кровь дьявола, начала ощущать некоторое неудобство.

Фобос выглянул из-за волнистого горизонта, готовясь начать второй обход неба. В предвечернем свете он был белым, как кость. Небо выцвело до бледного румянца, подул слабый ветер – первое движение воздуха за весь день. До ночи оставалось не меньше часа, но наступала она быстро и жестоко; если мы все еще будем возиться с лагерем, когда температура отправится в свободное падение, нам это не понравится.