Странность

– Девочка, я тебе так могу вмазать, что ты на задницу плюхнешься. Ты корчишь из себя королевишну с первой нашей встречи. Что, вообразила себя особенной, потому что можешь помыкать пьянчугой? Попробуй справиться со мной, соплячка. Думаешь, ты сможешь напугать меня законом? Закон собирается вздернуть твоего папашу за убийство. Закон тебе ни фига не друг.

– Ты не знаешь, о чем говоришь, – сказала я.

Салли улыбнулась.

– Не знаю? Солнышко, я каких только дел не имела с законом. Я в точности знаю, о чем говорю. Твой папа убил человека. Что, по-твоему, еще с ним могут сделать?

– Перестань, Салли, – вклинился Джо.

– А ты заткнись, Джо. Тебе нечего было сказать, когда она на тебя накинулась, а сейчас обнаруживать в себе силу воли уже поздно. К тому же ты знаешь, что я права.

Я ожидала, что Джо ей возразит – молилась об этом, вновь опустившись до надежды, что мне на помощь придет кто-то взрослый, – но он молча повернулся обратно к плите, снял с огня котелок и налил кофе себе в кружку. От нее поднялся пар, сгустился облачком в холодном воздухе. Неожиданно я подумала, суждено ли моему отцу выпить еще хоть одну чашку кофе.

Меня парализовало страхом, невозможностью ситуации. Оба моих родителя нуждались в том, чтобы я их спасла. Оба ускользали от меня, оставляя меня одну в этом проклятом месте, окруженную преступниками и сумасшествием, источаемым самой землей.

Должно быть, я выглядела очень глупо, застыв на месте с безумствующими на лице страхами, потому что Салли рассмеялась.

– Первый шаг за пределы манежа труден, да, милая?

– Надеюсь, ты сдохнешь здесь, сука, – ответила я. И это значило, что я сдалась, прибегла к оскорблению, примитивнейшему из риторических приемов, – да еще и к такому, которое било в ее женскую гордость. Маме было бы за меня стыдно.

И все же я попала в цель.

– Я тебя предупреждала, – процедила Салли и шагнула ко мне, занося руку для удара наотмашь. Я приготовилась встретить его, но в этом не было нужды. Ватсон рванулся к нам – я и не знала, что он способен двигаться так быстро, – и встал между мной и Салли. Потом подался вперед, своей металлической громадой вынуждая Салли отступить.

– Прекратите, – сказал он.

Салли отошла на несколько шагов, и Ватсон последовал за ней. Футов через пять он остановился, позволив ей увеличить дистанцию. Салли смотрела на него с чем-то вроде мрачного принятия. Я же ощущала одновременно ужас и восторг; я и не представляла, что Ватсон на такое способен. Джо вскочил и замер рядом с плитой, все еще сжимая кружку в правой руке. Кажется, этот поворот событий поразил их сильнее, чем мерцающая многоножка прошлой ночью.

– Вы не тронете мисс Крисп и пальцем.

– Не смей со мной разговаривать, – ответила Салли куда тише, чем прежде.

Она злобно взглянула на Ватсона, потом на меня. Мгновение тянулось. Мне казалось, что я должна предоставить ей какое-то объяснение или даже извиниться за это неслыханное поведение; но объяснения не было. А извинений она не заслуживала.

Салли отвернулась от нас и закончила собирать свою палатку. Вскоре ее примеру последовал и Джо. Он вылил остаток кофе на песок и стал разбирать плиту. Я стояла рядом с Ватсоном, не понимая, как относиться ко всему происходящему. Мир сошел с рельсов и несся во мрак.

Вскоре мы были готовы уходить. Салли пошла впереди, не говоря ни слова. Мы потянулись за ней.

16

Марс – это владения призраков. Теперь, разумеется, я знаю это лучше, чем прежде, но во время того путешествия впервые начала осознавать это по-настоящему. То, как беспечно Салли отнеслась к многоножке, тревожило меня. Если бы они были напуганы не меньше моего, я бы это поняла, но они восприняли случившееся как нечто само собой разумеющееся, и это говорило мне, что пустыня населена призраками и дух вымершего животного заслуживает комментариев не больше, чем семья, приодевшаяся для воскресной службы.

Чем дольше тянулся день, тем чаще я их видела. Что-то мелькало на самом краю поля зрения. Я чуть поворачивала голову, надеясь застать их врасплох, но ничего не обнаруживала.

Даже Джо постепенно начал на них реагировать. Когда что-то привлекало его внимание, он резко оборачивался; по его нарастающему беспокойству я понимала, что везло ему не больше, чем мне. Ему оставалось только, прищурившись, глядеть куда-то вдаль, словно что-то пряталось от него за поворотом неба.