Странные люди (СИ)

Последнее утро в «Еце» пришло к Шестому поздно, трогая холодными руками и раскачивая штору на окне. Утро принесло с собой наглую, как Пакость, муху, которая не нашла лучшей посадочной полосы, чем он, и раз за разом пыталась совершить на нем посадку, не боясь хлопков и ругательств. Вредность у мухи тоже была как у Пакости. Когда последние остатки сна улетучились и Шестой сел на кровати, от нее и след простыл.

Чужая-своя спальня, как полупустая ненужная коробка с хламом, заброшенная на верхнюю полку – четыре стены и потолок-крышка. Шестой в ней чувствовал себя брелком с отломанным кольцом, который пихнули в эту коробку, так как жалко было выбросить, и забыли. Общая запущенность «Еца» навевала такие ассоциации, правда почему-то только ему.

Шестой убрал за уши длинные пряди и упал опять на подушку, оттягивая время до встречи с остальными. Он хотел, чтобы новость о его уходе донес до всех Кит, и не пришлось выслушивать охи и неискренние попытки уговорить остаться.

Судя по шуму, доносящемуся из-за тонкой двери, он был единственным, кто еще оставался в постели.

Двумя молодыми кобылками проскакали мимо его двери Спящая и Немо. Их смех долетел до Шестого, заставив прислушаться.

- Мы тут гадаем, как полностью звучит название этого лагеря, - объясняла кому-то Спящая. - Принимаем варианты!

- Исключительно цензурные, - на всякий случай добавила Немо, и Шестой догадался, с кем они встретились.

- Да запросто! – фыркнул Пакость где-то совсем близко. - «Капец», подойдет?

- Очень оптимистично, - рассмеялась Спящая. - И вполне подходит для детского лагеря.

- Для лагеря ,из которого один мелкий удрал куда-то в параллельный мир – вполне. Это, кстати, первое, что я подумал, когда увидел табличку.

- И я, - поддержал Пакость Кит, двигаясь по коридору со стороны душевой. – А если серьезно, то я нашел, как он называется. Там, в админкорпусе валяется…

- Не надо! - в один голос воскликнули Спящая и Немо, и вторая торопливо добавила: - Не говори! Так неинтересно!

- Не говорить?

- Да!

- А для чего вы гадаете тогда? – фыркнул насмешливо Кит

- Просто так, - беспечно отозвалась Спящая. - Развлекаемся. Вон у Лиса был вариант «молодец». Мне очень понравился.

- Какие вы логичные… - вздохнул Кит за стеной.

- Абсолютно нелогичные! - охотно согласилась Немо.

Скрипнула соседняя дверь – Полуночник ушел в свою комнату, по соседству с комнатой Шестого.

- Кстати, а Лисичество где? – опомнился Пакость. - Его кроссовки на ступеньках опять валяются. Кое-кто сейчас получит по веснущатым ушам…

- Только не сильно, - заступилась за Лиса Спящая.

Что ответил ей Пакость, Шестой уже не расслышал. Их голоса отдалились, превратились в неразборчивое гудение и вскоре затихли совсем. Невидимые сейчас, они были для него как призраки, которые существуют совсем рядом и одновременно далеко, которых он слышит, о которых он знает, но при этом их отделяет толстая незримая стена. И хоть это было всего лишь иллюзией, Шестой убедился, что принял правильное решение. В «Еце» ему было не место.

Его никто не стал отговаривать. Но и никто не выглядел обрадованным. Как и Кит минувшей ночью, Лис, Пакость, Немо и Спящая удивленно уставились на него и сидели несколько минут в полном молчании. Чай и кофе остывали на хулиганистом прохладном ветру, который разгулялся этим утром, лохматил волосы, сдувал крошки и салфетки и мусорил повсюду душистыми сосновыми иголками. Было не жарко, но завтрак проходил под открытым небом. Спящая куталась в шаль цвета малинового варенья, а остальные грели руки об чашки.

- Раз так решил – иди, - неохотно ответил за всех Пакость, сразу потерявший интерес к своему кофе. - Что нам теперь, тебя запирать в холодильнике и караулить по очереди? Зря, конечно, очень зря…

Он не смотрел на Шестого, обращаясь к облупленной стене столовой. Нотки раздражения в ворчливом тоне были больше досадливыми, чем злыми. Новичок, не ожидавший такой реакции, растерянно подбирал слова для ответа. В замешательстве он так низко склонился над своим чаем, что стекла очков запотели, и пришлось снимать их протирать.

Когда мир вокруг снова стал абсолютно четким, хмурый Пакость заводил старые часы с оторванным ремешком, повернувшись к нему боком. Кит сидел, откинувшись на спинку и полуприкрыв глаза, показывая свое нежелание вмешиваться, Немо грустно ковыряла стол, Лис и Спящая невесело переглядывались. Доедающий третий бутерброд с медом рыжий даже бросил свое занятие и часто-часто моргал, словно собирался плакать.

- Простите… - сконфуженно выдавил Шестой, которому очень не хотелось пересказывать им все то, что он говорил ночью Киту.

- Если ты уверен, что так будет лучше… - печально улыбнулась Спящая, хотя улыбка вышла уж слишком фальшивая. - Ты нам очень помог, а мы так и не успели толком познакомиться…

- Ему не хорошо в «Еце», - Немо не дала ей договорить и вздохнула, выуживая пальцами иголку из своего кофе. - Дело не в нас.