Странные мы

Я опускаю глаза и машу малышу, у которого не хватает зубов – он тут самый младший. Он держится за штанину Данте и чуть испуганно на меня смотрит своими огромными, голубыми глазами.

– Как тебя зовут? ― Я присаживаюсь на корточки, чтобы ему не пришлось задирать голову.

– Джейк, ― тихонько отвечает мальчик.

– А я Кая. Рада познакомиться с тобой, Джейк. ― Я протягиваю ему руку, но он только нерешительно смотрит на нее.

– Не бойся, Джейк – Кая очень хорошая, ― наклонившись, шепчет ему Данте.

Тогда ребенок отпускает его джинсы и подает мне свою ладошку. Я осторожно ее пожимаю.

– Мне пора – дед меня уже, наверное, ждет, ― говорю я, когда Джейк возвращается к друзьям.

– Ну, мне тоже – надо еще пару палат навестить. ― Он указывает на остальные коробки, что стоят у стены.

Я киваю. Потом говорю, что была рада встрече, разворачиваюсь и с чувством сожаления ухожу.

* * *

Я: «Если сегодня вечером ты не занят каким-нибудь важным делом по спасению планеты или отдельных ее элементов, и твой плащ супергероя покоится в шкафу на вешалке, может, ты согласишься на то, чтобы помочь мне нарядить ёлку? Тебе это может показаться слишком незначительным и не стоящим твоего внимания, но поверь – ты спасешь меня. Моя мама с отцом прилетает на следующей неделе, и если она увидит, что дом не выглядит подобающим образом, мне не поздоровиться. Так что скажешь – спасешь попавшую в сложную и рискованную ситуацию девушку?

Данте: «Я согласен».

* * *

– Спасибо, что помогаешь. Дедушке уже сложно делать это, особенно теперь, после травмы. Все эти коробки пришлось бы тащить мне, если бы не ты, ― говорю я, когда Данте опускает пластиковые контейнеры с разобранной ёлкой и праздничной мишурой на пол дедушкиной гостиной.

– Можешь эксплуатировать меня – ничего не имею против, ― качает он головой.

Данте приехал полчаса назад, и я познакомила его с дедом. Признаюсь, я немного волновалась. Прежде я не приводила домой парней, и хотя технически Данте не мой парень – у нас с ним непонятные, пограничные отношения, суть которых я и при желании не смогла бы объяснить деду.

Перед тем, как должен был приехать Данте, я сказала ему:

– Дед, вечером к нам приедет мой друг и поможет с ёлкой и гирляндами.

– Ну и хорошо, ― ответил дед, не задавая лишних вопросов и не наводя суеты.

Обожаю его за то, что он такой. Знает, что я не притащу в дом кого попало.

– Ты не знаешь, но ты на самом деле меня спасаешь. Не представляешь, чего бы я наслушалась от мамы, если бы она увидела, что только наш дом на всей улице стоит без огней и портит общий вид.

– Тогда наши матери в этом похожи, ― усмехается Данте, собирая пластиковую ёлку. ― Моя мама в это время года подхватывает какой-то невроз, и находиться с ней рядом становится опасно.

Я хмыкаю.

– Как знакомо. Моей обязательно нужно, чтобы все было идеально, и если что-то идет не по плану, можно считать праздник испорченным.

– Это стресс для всех окружающих.

Я выразительно киваю.

– Согласна.

Я чувствую облегчение из-за той атмосферы непринужденности, что установилась с его приходом. Ожидая Данте, я опасалась, что будет иначе – возможно, нам станет неловко. Мы расстались, потому что я боялась, что он никогда не сможет дать мне того, чего я бы хотела от наших отношений. И я не думаю, что с его стороны что-то изменилось, но я сократила свои ожидания.

Будь что будет. Если, конечно, вообще что-то получится.

– Справитесь тут без меня? ― Встав в проходе гостиной, дед осматривает нашу работу. ― Ребята позвали перекинуться в покер.

Сегодня не ночь покера – обычно у деда и его приятелей это вечер среды, но я ничего об этом не говорю. Подозреваю, он попросту хочет оставить нас с Данте вдвоем.

Я ничего не имею против.

– Конечно, дед. Когда вернешься, все будет сделано, ― обещаю я.

Дед надевает куртку с шапкой и уходит, и вот когда его больше нет в доме, и мы с Данте остаемся одни, что-то меняется. Незримо, но мы оба ощущаем это.

Мы разговариваем о пустяках, пока собираем ёлку, но в воздухе витает то, на что нам придется обратить внимание рано или поздно.

– Ты уже знаешь, что меня ждут «захватывающие» праздники с дедом и родителями. ― Я с обреченным видом закатываю глаза. ― А что насчет тебя? Какие у тебя планы?

Данте пожимает плечом, вешая мишуру на ёлку. На меня он не смотрит.

– Планов нет. Для меня это просто еще один день.

– Ты не поедешь к своей семье?

«Которая неизвестно где находится».

– Нет. ― Он бросает на меня быстрый взгляд, но тут же отводит глаза. ― Я перестал посещать семейные праздники.

– Не могу сказать, что не понимаю тебя, ― принужденно смеюсь я. ― Знаешь, если тебе нечем будет заняться, и появится желание – можешь присоединиться к нам. Несмотря на все, что я тебе наговорила, моя мама очень вкусно готовит.

Я особо не рассчитываю, что Данте согласится, но мне хочется, чтобы он знал – его ждут в этом доме.

– Спасибо. Учту.

Данте кивает, и я вижу, как его красивые губы изгибаются в полуулыбке, и все, о чем я думаю в этот момент – это о поцелуях с ним, ведь я слишком хорошо помню, как это приятно. Как дрожь охватывала мое тело, когда соприкасались наши губы и наши тела.