Странные мы

В его голосе сквозит неприкрытая горечь и сожаление. Я провожу языком по губам, только по соленому вкусу догадавшись, что плачу.

Интересно, как давно?

– Это нечестно по отношению к тебе, Кая, ― негромко продолжает Данте. ― А ты заслуживаешь лучшего. Только самого лучшего.

– Ты обещал, что не причинишь мне вреда, ― стискивая телефон, сдавленно отзываюсь я.

– Я сделал это уже тогда, когда подошел к тебе на той парковке! ― с отчаяньем выдыхает Данте. ― Мне не стоило. Прости.

Зажмурившись, я мотаю головой. Внутри меня восстает что-то нехорошее, темное и озлобленное.

– Почему вы вечно приносите свои сраные извинения, когда становится уже поздно? ― враждебно рычу я. ― Почему просто не перестать косячить и лажать, а? Или это приносит какое-то извращенное удовольствие – делать больно, играя с чужими чувствами?! Знаешь, я думала, ты другой. Но нет, ты такой же лживый, самодовольный лицемер, как и весь ваш мужской род! ― Теперь я кричу так громко, что мое горло начинает болеть. ― Я устала от этого! Меня задолбали ебнутые уроды, которые думают, что их действия не имеют последствий. Поэтому, Данте, пошел ты в жопу! Пошли вы все в жопу!

Я с силой давлю на «отбой» и так швыряю телефон, что он слетает с кровати.

Меня трясет от бешенства.

Ким с Хизер почти одновременно врываются в мою комнату, бледные и напуганные.

Я соскакиваю с постели и нарезаю круги по комнате, а потом хватаю фигурку ангела с комода и швыряю ее в стену – от нее остается одна крошка.

– Что случилось?!

– Что, ради всего святого, тут происходит?

Они таращатся на меня как на безумную.

– Я что, какая-то проклятая?! ― Не обращая внимания на их вопросы, сквозь зубы цежу я. ― Почему это дерьмо происходит со мной?! Я не понимаю. Не понимаю!

― Тебе кто-то звонил? Данте? ― догадывается Ким.

– О, да! Позвонил, чтобы сказать, что он не готов к отношениям и еще что-то там. Но если коротко: «Иди ты на хуй, Кая!»

У Хизер отпадает челюсть.

– Он же не сказал этого на самом деле?

Я качаю головой.

– Я с самого начала знала, что этот парень мудак!

Меня все еще колотит. И надо признать: дело не только в Данте – во всех парнях, что оставляли кучи дерьма в моей жизни после себя.

– Что это ты надумала? ― хмурится Ким, когда я натягиваю на себя спортивки и сую ноги в кроссовки. Подбираю с пола уцелевший телефон.

– Мне нужно кое-что сделать.

Я выхожу из комнаты, схватив ключи и кошелек.

– Ну, нет, мы тебя в таком состоянии не отпустим!

Подруги мчатся за мной, преграждая дорогу.

– Вы серьезно?

Я недоверчиво вскидываю брови, уставившись на них. Судя по лицам этих двоих – они очень даже серьезны.

– Мне просто надо проветрить голову. ― Я принуждаю себя улыбнуться, хотя внутри все клокочет. ― Ничего страшного не случится.

– Ты что-то задумала?

Ким с подозрением щурится.

– Нет! Хочу на воздух, только и всего.

Нехотя, они меня отпускают. Мне удалось провести их – я убедила их, что почти успокоилась, но нифига!

Я по-прежнему в бешенстве, но полностью сосредоточенна на дороге, когда веду машину. В круглосуточном супермаркете покупаю пять галлонов с краской, гружу ее в багажник и вновь сажусь за руль.

Мой путь лежит к дому Данте. Когда я подъезжаю, в окнах темно – только тусклая лампочка светит над металлической дверью.

Отлично! Видимо, наш разговор помог ему справиться с бессонницей!

Сволочь!

Борясь с желанием расплакаться вновь, достаю из багажника краску и банка за банкой выливаю ее на его входную дверь, испытывая немного пугающее, но безумно приятное ликование.

– Как тебе такое искусство, говнюк? ― посмеиваясь, бормочу себе под нос, щедро поливая двери и стены краской.

Через несколько минут, когда ее не остается, а мой восторг как-то угасает, чувствую себя опустошенной.

Что ж, завтра он увидит всю эту «красоту». Это мелочно – знаю, но мне было нужно сделать это, иначе бы я точно свихнулась.

От Ким приходит сообщение: они с Хизер интересуются, где я и когда вернусь. Я отправляю ответ, что уже еду домой, прячу телефон в карман и иду к машине.

И только теперь понимаю, что у меня с собой нет ключей. Я оставила их в машине.

– Твою мать! ― со стоном ругаюсь я, топая ногой от досады.

– Вот уж согласен.

Я чуть в штаны не писаю, когда слышу сзади обалдевший голос Данте. Быстро обернувшись, вижу его с раскрытым ртом лицезрящего мое «послание».

Данте снимает с головы капюшон толстовки и переводит взгляд на меня.

– Кая, какого хрена?!

ГЛАВА ДЕСЯТАЯ

Моя первая мысль: «Кая, вали отсюда! Скорее уноси ноги!»

Но затем – стоп! Я имела право выйти из себя, потому что это он, блин, поступил со мной по-свински!

– Это ты какого хрена! ― Вскинув подбородок, я тычу в него пальцем – ну прям обвиняющий перст! ― Ты настолько труслив, что не мог сказать мне в лицо, что сливаешься?

«Давай, Кая! Лучшая защита – это нападенье».

– Я не… ― Он кажется полностью растерянным. ― Поверить не могу! ― Данте заводит руки за голову, затем смотрит в небо и начинает смеяться.

– Что смешного, придурок?

– Ты смешная, ― сложив руки на поясе, весело отвечает он.

Я показываю ему средний палец.

– Да пошел ты!