Странные происшествия в бездымный день

Дело в том, что Органов в свое время сделал некое открытие, очень помогающее ему слыть лектором-универсалом, экциклопедистом. Он считал, что залогом успеха любой лекции является непонятность. Лектор должен говорить много, но ни о чем. Тогда у слушателей создается такое ощущение, что они, с одной стороны — вроде все понимают, а с другой стороны — смысл лекции от них безнадежно ускользает. Таким втекающе-вытекающим методом можно было читать лекции по истории гончарной игрушки, космонавтике, о достижениях хирургии, проблемах воспитания дошкольников, теории кулинарного дела, вопросах строительства очистительных сооружений и так далее.

Процентов на восемьдесят лекции Органова состояли из вводных слов, формул-штампов, повторов и обращений, никакого отношения к основной теме не имеющих. Благодаря фразам-паразитам за тридцать-сорок минут Органов умудрялся, ничего не сказать по существу о предмете лекции, настрогать такой ворох словесной стружки, что сквозь него уже невозможно было добраться до смысла, до сути темы.

— Я вас приветствую, дорогие товарищи!— начинал Органов, вдохновенно ероша рыжую шевелюру.— Очень рад новой очередной, так сказать, встрече с высоко уважаемой аудиторией! Вижу среди вас товарищей, которые уже неоднократно бывали на моих лекциях — польщен, польщен, спасибо. Сегодня, а именно в данный момент, прямо сейчас, мы начинаем разговор об одной, единственной в своем роде и в своей области, из фундаментальных тем, проблеме животрепещущей и актуальной, которую многократно и, надо сказать, не без успеха, освещали в своих передовых творениях — не будем бояться этих слов — лучшие умы данного конкретного этапа современности. Среди гигантского числа (подчеркиваю — гигантского!) стоящих перед современным обществом проблем, задач, вопросов, требующих разрешения, и разрешения немедленного, особое место занимает предмет нашей сегодняшней лекции. Избрав данную тему, мне кажется, мы не раскаемся и не будем сожалеть, что остановили свое внимание именно на ней. Как говорит в своей книге буржуазный философ О'Кокиль, ученый, далекий от марксизма, но тем не менее собравший необычайно большой, я бы сказал, даже более того — обширнейший!— фактический материал по интересующей нас сегодня теме, «в любом явлении действительности бьется пульс современности, надо уметь его прощупать». Итак, чтобы во всем объеме представить себе интересующее нас, как говорится, явление, в общем и целом, в частностях и в деталях, я позволю себе подчеркнуть именно значение каждой детали, точнее говоря, кажущейся мелочи, ибо мелочей, как вам известно, в настоящей науке не бывает — так вот, чтобы сформулировать все — мало, разумеется, одних толькб слов. Нужны, конечно, и кинокадры, и диапозитивы, и, простите за выражение, карты... хе-хе... географические, конечно, а также многие другие наглядные пособия. Но в связи с тем, что у нас очень ограничено время, мы едва-едва, как мне представляется (и вы в этом, надеюсь, убедитесь!), уложимся в него, не прибегая к демонстрации кино и, простите за термин, голограмм.

Подобным образом Органов мог говорить часами. Молодые лекторы называли органовский стиль «мертвой зыбью»—водянистые, бессодержательные фразы волнами наступают на слушателя, убаюкивают его, притупляют восприятие, обволакивают, как вата.

Кончал Органов свою неплохо оплачиваемую трепатню традиционным финалом, который он позаимствовал у одного остроумного литературного критика:

—Итак, товарищи, тем не менее, но тем более, и скорее более чем менее, да здравствует то, благодаря чему, несмотря ни на что! Спасибо за внимание!

На Органова неоднократно и часто жаловались. Его прослушивали комиссии и общественные комитеты, но все оставалось по-прежнему: рекордсмена лишь слегка журили, давали ему советы, но раз и навсегда отставить его от слушателей никто не решался.

Поэтому комиссий и проверок, различных аттестационных прослушиваний, контролеров и ревизоров Органов не боялся. Его пугала лишь конкуренция лекторов-общественников. Все больше и больше специалистов читали лекции бесплатно, да к тому же выбирали темы настолько интересные и любопытные, что аудитории ломились от посетителей.

—Слушателей, жаждущих приобщиться к сокровенным истокам наук, на мой век хватит,— говаривал в таких случаях Органов.— Но эта новая волна —чтение без вознаграждения — меня эмоционально угнетает. Так ведь скоро за лекции платить совсем перестанут! А я привык жить широко, нараспашку! У меня, работника, не будем бояться этих слов, умственного труда, клетки мозга прожорливее, а активное серое вещество требует гораздо больших затрат, чем это формально зафиксировано в среднестатистических цифрах! Нет, нет, не хвалите мне лекторов-общественников, они вульгаризируют великий принцип «От каждого по способностям — каждому по труду». За свой труд я хочу получать, не будем бояться этого слова, материальную компенсацию!

Поэтому и расстроился так Органов, побывав на лекции профессора Давыдова...