Странные происшествия в бездымный день

—Глобальные проблемы коммуникабельности, так сказать, если их брать в общем и целом, имеют для человечества гигантское значение. Как понять, ощутить, осознать, в конце концов, что человек человеку друг и брат, если не общаться на всех уровнях, не открывать, не будем бояться этого слова, душу, не открывать, скажем, откровенно и прямо, сердца тому, кто тебе близок по духу, по труду, по тем усилиям, которые...

Гражданин, с недоумением посмотрев на лектора, осторожно начал высвобождать свой локоть из его цепких пальцев.

...прилагаются всем человечеством — и я это особенно подчеркиваю — для создания во всем мире, на всей планете Земля, атмосферы мира, делового сотрудничества, а в конечной своей стадии создания социалистического общества землян, то есть содружества людей, связанных, спаянных сродненных меж собою не только общностью тех сил, которые они все вместе, плечом к плечу, приложили для достижения замечательных результатов...

- Да, нынче утро жаркое,— сказал пожилой гражданин с портфелем, все еще не оставляя надежды высвободить свой локоть из органовской руки.

Они давно остановились и стояли посреди тротуара. Органов, не обращая внимания на окружающих, громко разглагольствовал, время от времени помахивая тростью.

Какой-то юноша, уткнувший нос в свежий газетный лист, подошел к ним, спросил: «Вы последний?» и встал в затылок пожилому гражданину с портфелем. Затем полная женщина с мелкокалиберным мальчиком спросила юношу; «Вы на автобус? Да?»— я встала за ним.

Очередь росла, и Органов, считая, что это собираются люди, желающие его послушать, повысил голос.

—- ...Исходя из этих соображений, мы можем с твердой уверенностью обобщить вышесказанное, так сказать, подвести некоторые, пусть частичные, промежуточные, еще не окончательные, но не будем бояться этого слова, итоги, которые, если и не охватят всей проблемы в общем и целом, но, однако, тем не менее, помогут нам, в какой-то степени, кое-что сформулировать, получить в некотором роде, я бы сказал, квинтэссенцию тех некоторых постулатов, которые послужили отправной точкой для наших рассуждений, которые в свою очередь...

- Кто это?— громко спросил мальчик, испуганно глядя на разошедшегося Органова.— Дядя из театра?

- Ничего не понимаю!— пожала крутыми плечами женщина и обратилась к окружающим: — Мы правильно стоим, здесь автобусная остановка?

- Да это же лектор, товарищ Органов из общества «Знание — сила»!— крикнул кто-то из стоящих в самом конце лжеочереди.

Наверное, внедряется новый метод: если слушатель не идет на лекцию, то лекция идет к слушателю!

- О чем он говорит? Простите, я плохо слышу!

- Сто слов в минуту — ни одного толкового!

- Вот научились некоторые болтать — диву даешься!

- На нашем вроде языке, а — непонятно! Слова все знакомые — а ни черта не разберешь!

— Простите, что он сказал?

—Я сам скажу: остановка — на том углу!—крикнул громко кто-то.— Видите, во-о-он где автобус-то останавливается!

Очередь, кляня Органова предпоследними словами, ринулась к остановке. Воспользовавшись общей суматохой, вырвался из рук лектора и шустро засеменил за всеми пожилой гражданин с портфелем.

Исчезновение аудитории не обескуражило Органова. Он вдохновенно взмахнул тростью, пересек тротуар, взобрался на стоящую возле ворот старого дома скамью и, обращаясь к прохожим, произнес:

—Поздравляю и приветствую, дорогие товарищи!

Он профессионально улыбнулся, сделал плавный взмах рукой и продолжал:

—Очень рад новой встрече с такой уважаемой публикой! Вижу среди вас, дорогие друзья, знакомые лица — видимо, ряд товарищей уже неоднократно посещали мои лекции — польщен, весьма польщен, большое спасибо, я бы даже сказал, благодарю за внимание и постоянство, именно — благодарю!— не боюсь этого слова, ныне не слишком модного, но, тем не менее, вполне точно и определенно отражающего эмоциональный смысл вышесказанного. Сегодня, а именно в данный момент, здесь, сейчас, мы начинаем большой и, надеюсь, взаимополезный разговор о...

Прохожие останавливались (кто с улыбкой, кто очень серьезно, а кто и с откровенным любопытством), старались вникнуть в смысл органовских речений. Однако, чем больше он говорил, тем заметнее менялось к нему отношение случайных слушателей. Одни, махнув рукой, продолжали свой путь, другие начинали иронически комментировать словесный поток Органова, третьи — проникались к лектору явным состраданием.

- Может, заболел мужик-то?

- Знаем мы его хобби — толочь воду в ступе!

- Да ладно вам! Ясно же — занедужил человек!

- Есть такая хворь: язык без костей — слова без смысла!

- Болтливый немой!

- Ничего смешного тут нет, товарищи: сбрендил лектор!

- Конечно, сколько лет можно языком молоть!

- Скорую помощь нужно вызывать, а не шутки шутить!

- Только не спугните его, граждане хорошие! Пусть говорит, сколько хочет! А то, ежели оборвать, припадок может начаться. Я вот в прошлом году в Малом Ярославце наблюдал аналогичный случай...

- Милок, ты говори, говори, не обращая на нас внимания. Сейчас за тобой, родимый, приедут... все будет хорошо...