Странные вещи

Клевер решительно проталкивалась сквозь кричащую толпу. Теперь она знала, куда идти. Сюзанна рассказала ей, что логово ведьмы находится глубоко в заброшенном серебряном руднике на Харперовом Хребте. Поправив свою ношу, Клевер повернула к главной дороге, ведущей из города. Но стоило ей выбраться из толпы на открытое место, как к ней подлетел хозяин «Золотой пушки». Сжимая в руках грязное полотенце, он дико таращил глаза.

– Разрушила мою таверну! – прорычал он, схватив Клевер за плечи. Казалось, он готов был ее придушить, но внезапно замер, когда ему в шею ткнулся ствол ружья. Детина разжал руки и, растерянно моргая, попятился, увидев, что их окружил взвод солдат в форме.

– Я просто поговорить хотел, – проворчал трактирщик, потирая шею.

– Разговор окончен, дружище.

Клевер узнала этот голос. Солдаты расступились, освобождая путь Ганнибалу Ферлонгу на белом коне. Он удобно устроился в сделанном на заказ седле и правил конем, держа тонкие поводья одним когтем.

Когда трактирщик скрылся в толпе, Ганнибал озорно подмигнул Клевер.

– Я мог бы догадаться, где нужно тебя искать – в самом средоточии неприятностей.

– О, Ганнибал! Я должна с вами срочно поговорить! – воскликнула Клевер. – Это очень важно.

– Конечно. Пойдем со мной, – отозвался Петух.

Вместе со взводом Ганнибала Клевер вышла в узкий проулок, почти пустой сейчас, когда большая часть горожан собралась на площади. Молчаливые и послушные, эти солдаты были совсем не похожи на расхлябанных стражников, которых Клевер встречала на заставах. До сих пор Клевер с трудом могла представить, что Ганнибал действительно командует солдатами, но эти грозные гвардейцы явно были его элитой. На плечах они носили эполеты с изображением петуха. Сейчас они, держась плотным строем, спешили по улицам Брэкенвида.

Они миновали двор, где белобрысый мальчонка доил козу. Коза, испуганная доносившимися с улицы криками, звуками шальных выстрелов и духового оркестра (он упрямо пытался доиграть мелодию), заметалась, едва не сорвавшись с привязи. Но мальчик ласково заговорил с ней, успокаивая, и продолжал доить. Струйки молока, звеня, ударялись о стенки ведра. Клевер захотелось поменяться с мальчиком местами, подоить козу, отнести ведро в дом и отпить глоток сладкого пенистого молока. Она уже забыла, как радуют и утешают такие простые занятия. У нее до сих пор кружилась голова, сквозь прожженные дыры под одежду проникал холод, а сдавившая ребра змея по-прежнему была горячей, как в лихорадке.

Клевер подняла взгляд на Ганнибала, который выглядел в седле весьма величественно. Она знала, что Ганнибалу не понравится правдивая история о предательстве Оберна, но и скрыть ее не могла: Ганнибал заслуживал того, чтобы все узнать.

– Ганнибал, нам нужно поговорить… – слова застряли у Клевер в горле, когда она поняла, куда ее везут.

Посреди сквера, окруженного высокой оградой, расположился великолепный фургон – нет, скорее, целый дом на колесах. Он был черным, как вороново крыло, с золотыми вензелями, и вдвое длиннее фургона Нессы.

Один из солдат открыл дверь и низко поклонился, предлагая Клевер и Ганнибалу войти. Шагнув внутрь, пораженная Клевер увидела роскошную комнату. Стены и диваны были обиты алым бархатом, потолок украшен перламутровым орнаментом. Напротив письменного стола, заваленного кипами корреспонденции, стояла изготовленная на заказ печь. В комнате приятно пахло бренди и телячьей кожей.

– Скоро к нам присоединится сенатор, – объявил Ганнибал, как только за ними закрылась дверь. – И, уверяю тебя, все уладится. – Он запрыгнул на сиденье и расправил крылья. – А пока отдохни, моя дорогая. Сегодня ты сразилась с монстром, которого так боялась, и вышла победителем.

– Послушайте, Ганнибал, Кобальт оказался не единственным монстром. Оглянитесь вокруг. Разве так должен путешествовать слуга народа?

– Не следует винить сенатора – желание окружить себя некоторым комфортом в долгой дороге понятно и простительно.

– Оберн первым развязал войну, он начал ее ради собственной выгоды, – прошептала Клевер, не зная, могут ли их подслушивать.

– Грязные сплетни.

– Уверяю вас. Я это видела собственными глазами. Это секрет из Шляпы Кобальта.

Но тут солдаты за дверью забряцали оружием, и Клевер поспешила умолкнуть. Не успела она подготовиться, как в комнату вошел сам сенатор Оберн, стягивая на ходу помятый галстук. Он был очень близко – настолько близко, что Клевер рассмотрела пропущенный брадобреем клочок щетины на его подбородке. Сенатор Оберн оказался ниже ростом, чем выглядел, стоя на трибуне. Он раскраснелся и все еще был возбужден своим выступлением. Кустистые брови взлетали вверх, к самой кромке волос.

– Ганнибал сказал мне, что тебя нелегко найти, – сказал сенатор, садясь в кресло напротив Клевер. Просторный фургон вдруг показалась ей слишком тесным. – И я очень рад наконец познакомиться с тобой. Я слышал о тебе много интересного.

Привстав, чтобы поставить на огонь небольшой чайник, он добавил:

– Чай вот-вот будет готов.

– Я поостерегусь пить с вами чай, мистер Оберн, – выпалила Клевер, вспомнив лица отравленных посланников.