Странный ангел

В мансарду поднялась Дарья Петровна и присела на Анину кровать.

- Как ты себя чувствуешь?.. – спросила Дарья Петровна, пытливо глядя Ане в лицо.

- Плохо!.. – буркнула Аня. – Почему она так поступила со мной?.. Я же была ее лучшей подругой!..

- Видно, у нее были на это серьезные причины. – вздохнула Дарья Петровна.

- Все равно! Все равно!..

Дарья Петровна протянула руку, чтобы погладить дочь по голове, но вместо этого поправила ей одеяло.

- Ты не должна сердиться на нее. – только и сказала она, чувствуя, что впервые ее слова не оказывают на дочь желанного воздействия.

- А я сержусь!.. Сержусь!.. – сказала Аня. – Но только не на то, что она вот так уехала!..

- А на что же?..

- На то, что она не сказала мне чего-то самого главного!.. Всегда всем делилась, а тут!..

«Всегда ли?.. Всем ли?..» - подумала про себя Дарья Петровна, но благоразумно оставила эти вопросы при себе.

- Катя и правда очень загадочная девочка… - сказала она вслух. – Они с мамой приехали сюда неожиданно, и вот, уехали точно так же…

Аня только шмыгнула носом.

- Твоей лучшей подругой была Катя, а моей – ее мама. – продолжала Дарья Петровна. – И мне ведь тоже она многого не рассказывала и сейчас тоже не сказала чего-то самого главного. Но я же не обижаюсь на нее!.. Я понимаю, что у нее для этого есть какие-то причины, о которых она не может рассказывать другим. И Катя, значит, так же…

- У вас с Катиной мамой все по-другому! – немного подумав, возразила Аня.

- Почему – по-другому?..

- Не знаю. Не знаю!.. По-другому, и все!..

Дарья Петровна вздохнула. Она пыталась найти какие-то самые правильные слова, и никак не могла их найти.

«Раньше я не слышала от нее такого тона!..» – подумала она. – «И надеялась, что никогда не услышу. Но почему, собственно, меня должна была избегнуть участь других родителей, у которых дети становятся подростками?..»

- Попробуй все-таки уснуть. – сказала она вслух. – Сон иногда бывает самым лучшим лекарством.

- Ладно, попробую. – сердито сказала Аня. – Только это лекарство мне не поможет!..

Дарья Петровна опять вздохнула, но больше не сказала ничего.

2

Аня и в самом деле вскоре уснула, проспала довольно долго и оказалась права – сон ей не помог. Наоборот, за время сна ее мрачное состояние еще более усугубилось. Ближе к обеду она проснулась с тяжелой головой и ощущением ледяного камня в душе.

Она с глубоким вздохом села на постели и оглядела свою мансарду. Дарья Петровна, уходя, расправила оранжевые шторы, и теперь мансарда была озарена каким-то волшебным сиянием. Раньше такое замечательное освещение очень нравилось Ане, а теперь показалось отталкивающим. И мансарда тоже выглядела чужой и холодной, хотя все здесь было таким же, как всегда. Как вчера, и позавчера, и во все дни, когда они бывали здесь с Катей.

С Катей…

Аня нашарила на тумбочке рядом с кроватью пульт. Нажала кнопку. Диск в проигрывателе уже был.

Экран телевизора засветился, и на нем снова появились они с Катей во время того замечательного строительства. Обе – в нарядных платьях, с радостными лицами, что-то беззаботно щебечущие, как птички.

- Как птички… - пробормотала Аня, мрачно глядя на экран. Главным образом она смотрела сейчас не на Катю, а на себя.

«Какое наивное у меня лицо!.. Как у маленькой дурочки!..» - думала Аня. – «Как я верила ей! Каждому ее слову!.. Верила и доверяла! А она… Все знала и продолжала со мной играть. Как с куклой!.. И ничего, ничего не сказала. Ничем не поделилась!..»

Произнося эти злые слова, Аня знала, что она не права, совсем не права. Она ведь прекрасно помнила о необыкновенных объятиях, когда Катя без слов сумела поделиться с ней своими истинными чувствами.

Но в душе Ани все сильнее, ядовитым пламенем, разгоралась обида. Она проникала во все уголки ее души, затуманивая сознание, искажая истинные образы настоящего и совсем недавнего прошлого…

- Все у нас было радостно, все у нас было хорошо… - сердито забормотала Аня вслух. – Ну просто замечательно все было!.. А теперь все стало плохо. И я теперь тоже буду плохой!..

От собственных слов Ане стало так горько, так жалко себя – брошенную, обиженную, преданную лучшей подругой!.. – что она заплакала. Но слезы эти не принесли ей облегчения, как было совсем недавно, когда она была еще маленькой. Тогда слезы были как лекарство, как облегчение. Поплачешь немного, мамочка тебя пожалеет, погладит, или, наоборот, отругает, даже шлепнет – и тебе сразу становится легче.

- Да, я была маленькой. – сказала Аня, шмыгая носом. – А теперь я уже не маленькая!.. Теперь я становлюсь взрослой, и уже никому не поверю! Никогда и ни за что!.. И сама тоже буду врать и обманывать!.. Если надо, чтобы я была гадкой – я буду гадкой!..

Последние слова Аня сказала неожиданно для себя самой, и они ее ошеломили. Неужели она и правда собирается врать и обманывать?.. Неужели она и правда хочет быть гадкой?.. Ведь если она станет такой, Катя не будет с ней дружить!..

И не надо!

Не надо!..

Тем более, что Катя и так ее уже бросила…

Аня сердито вытерла слезы покрывалом, растерев шершавой тканью щеки докрасна.