Странный город

— А чего не тут? — Удивился я, переставая гладить нежно зеленый газон. — Проклятие какое? Или волшебное?

— Да какое проклятие. — Отмахнулся старик. — Медведи у меня тут серут, ты то, как знаешь, конечно, но лично я брезгую.

Я отдернул руку, и уж тем более, мысли о том, чтобы съесть растение покинули мою голову, дед лишь хитро ухмыльнулся и пошагал дальше.

Лес снова сменился, на этот раз он был смешанный, к тому же очень молодой, стволы деревьев стояли так часто, что сквозь них было не протиснуться, ну по крайней мере мне, но вот дед шел, словно бы по бульвару, деревья расступались перед ним, как красное море перед Моисеем, я же шел следом стараясь не отставать.

Но вот деревья закончились и перед нами предстало полуразвалившееся кирпичное здание, крыша его давно провалилась, окна были выбиты, а дверь снята с петель.

— Бывшая ремонтная мастерская. — Пояснил дед. — Тут раньше гараж был и станки стояли, токарные всякие, последний из них, местные уже при мне уперли, на лом сдавать, еще и провода повыдергали из стен.

— Не похоже, чтобы это здание с главным корпусом как-то соединялось. — Засомневался я.

— Про то не знаю. — Пожал плечами дед. — Знаю только, что Кузьма отсюда выходил, после того как сбежал, а Кузьма, он хитрый, пронырливый, говорят, он даже как-то раз до воображлятора добраться сумел без присмотра, и навыдумывал себе всякого такого… Зловредного в общем.

— А что? Не все имеют доступ к этому вашему прибору? — Скорее для проформы спросил я.

— Нет конечно. — Дед посмотрел на меня как на дурака. — Только Кощей сейчас и пользуется им, а кого еще, если и допускает, то под строгим присмотром, это ж тебе не игрушка какая, с его помощью столько дел наворотить можно, и по злобе, и по глупости, вот как-то раз Андрюшка, прежний директор, решил Святогора воплотить. Богатыря, значится, ну воплотил, а тот сразу же под землю уходить начал, кричал, бился, а поделать ничего не мог, слишком уж он силен да тяжел для земли этой оказался, два дня, бился, прежде чем с головой не погрузился в нее. Страданий натерпелся, все кто там присутствовал потом еще год по психологам ходили. Вот так-то. Бельский вообще был мастак на эксперименты с придурью, чего не сделает, все не слава богу. Я вообще думаю, что он в итоге устал от своей никчемности и сбежал отсюда.

— Вы правда так думаете? Некоторые думают, что похитили его, или даже убили.

— Нет! — Честно признался дед. — Андрюшка телепень невероятный, за что ни возьмётся, все не так выходит, вот и сбежать самостоятельно он бы тоже не смог, наверняка бы или ногу сломал в попытках, или бы прибежал туда же откуда и убегал.

— Не слишком то Вы почитаете отца основателя Института. — Усмехнулся я.

— Я, внучок, реалист! — Дед поднял вверх крючковатый указательный палец. — Для меня авторитетов нет, если доведется, я и Кощею могу сказать все, что про него думаю и Бельскому.

— И Василисе? — Ехидно поинтересовался я.

— И Василисе могу. — Кивнул дед, но тут же продолжил. — Но не стану, так как я себе не враг! Ну, да бог с ними со всеми. К нужному месту я тебя привел, как уговаривались, теперь ты мой должник.

— Слушаю. — Я нехотя согласился с дедом, хотя в душе у меня было чувство, что меня напарили, повесили услугу, но на деле то он меня в институт не провел, не показал, как туда попасть, а просто привел к зданию, выходящим из которого видел местного афериста, который вероятно, через него сбегал на волю.

— Есть у меня дружок, Акинфий. — Начал рассказ старик. — Он вроде меня, только по полям специализируется, за урожаем следит, за тем, чтобы вредителей не было разных. Вот только есть у него особенность, встреть его человек, да потри ему бороду, так у Акинфия из сумы монетки сыпаться начинают, чем сильнее тереть, тем монеток больше.

— Ограбил значит кто-то деда?

— Не перебивай. — Нахмурился леший. — Что монетки из его кошеля получили, то не велика беда, то его работа и суть, деньгами аграриев одаривать, но нашелся ухарь, ему тереть старику бороду лень было, вот он и решил процесс автоматизировать…

— В смысле? — Не понял я.

— В коромысле! — Дед зло стукнул кулаком по пеньку. — Шлиф машинкой лицо старику изуродовали, понимаешь? Стесали до костей, еле выходил я его, теперь дружок мой из избушки своей на люди не выходит, забросил все и смерти ищет. Нам же как, если мы от сути своей отказываемся, от канона, то дорога одна, смерть, выходит убил тот ухарь моего дружка, своей жадностью, да подлостью.

— А полиция куда смотрит? — Моему возмущению не было предела, это как же можно, чтобы живого человека, пыткам подвергать безнаказанно?

— А что твоя полиция, им до нас дела нет. — Грустно скривился леший. — У нас тут разделение, делами простых людей занимаются местные полицейские, а нашими, вон Ванька Царевич, да волк. Ванька, он даром, что царевич, но кабель и дурак, а волк, что с него взять, животное, его никто не воспринимает всерьез, он самостоятельно, только пироги красть может, ему руководство нужно.