Странный гость

Он так мечтал о сыне, о маленьком родном человеке, которому мог бы шаг за шагом открывать мир, как он это делал для многих детей в школе, но не мог сделать для одного — самого близкого. Он представлял себе крошечного мальчугана, с широко раскрытыми, обращенными в мир глазами. В эти глаза может заглянуть каждый, но почему-то он, Светланов, не имеет на это права.

Он написал ей взволнованное, почти кричащее письмо, просил отдать ему сына, убеждал в том, что ей, с ее бурной театральной жизнью, вечной занятостью, поездками, гастролями, ребенок будет только помехой. Ей придется надолго расставаться с ним, а главное — у ребенка не будет семьи. Он клялся, что у него ребенок обретет семью, а она в любой момент, когда захочет, сможет видеться с ним.

Наверное, в вол нении он допустил в письме что-то обидное. В ответ он получил язвительное послание, полное издевок. Там говорилось, что какие бы перемены ни происходили в ее жизни, ее сыну при всем том всегда будет хорошо. Во всяком случае, она может дать ему гораздо больше, чем он вместе со своей тел кон Тамарой — она ее хорошо помнит но институту и хорошо представляет их совместную жизнь, при которой наверняка от тоски повеситься можно. Когда собираются два таких скучных человека, как он и Тамара, иначе быть не может. И он еще осмеливается предлагать ей отдать сына! Да она его скорей в детский дом отдаст, в приют, чем в их педагогический питомник! Слава богу, она достаточно обеспечена материально и независима морально, чтобы обойтись без всякой его помощи, ну, а если с ней когда-нибудь что-то случится, ее родители позаботятся о ребенке, но ни в коем случае она не допустит, чтобы он попал в руки таких «благочестивых, умудренных педагогическим опытом…» и т. д.

Злость, которой дышало это письмо по отношению к ним обоим, и особенно по отношению к Тамаре, наводила на мысль, что дела у Люды обстоят неважно, и весть о предстоящей женитьбе Николая больно задела ее, хотя было непонятно почему — ведь она сама решила что им вместе делать нечего, сама заявила, что уходит, сменила за это время двух мужей и готовилась выйти за третьего… Впрочем, искать логику в поступках Люды всегда было делом нелегким.

Он решил поехать сам, увидеть Люду, поговорить с ее родителями — ведь они всегда хорошо относились к нему. Но и из этой поездки ничего хорошего не получилось, ребенка он видел лишь издали, вернулся еще более расстроенный и подавленный. Он понял, что сейчас лучше всего оставить Люду в покое, сейчас ничего от нее не добьешься, может быть, со временем, когда что-то изменится…

Он постарался смириться с этой мыслью, не думать о сыне, ведь не думал же он о нем раньше. И надо же было ей написать. Через три года!

Тамара поняла, что с ним творится, она очень хорошо улавливала малейшие движения его души, понимала, что лучшим лекарством для него сейчас было бы, если б она могла сказать ему, что ждет ребенка, но опасалась, что этого может вообще не произойти: после института у нее было очень короткое и неудачное замужество, разошлись после того, как врачи сказали что детей у нее скорей всего не будет.

Она была чуть постарше Светланова (что-то около года), тайно любила его еще с института, но никогда не проявляла своего чувства, да и относилась к нему скорей по-матерински, чем по-женски — ей всегда хотелось приласкать его, накормить, обстирать, обгладить, сделать так, чтобы ему было тепло, светло, уютно. Люда, видимо, еще в институте почувствовала это, и Тамара сразу превратилась в ее врага, хотя всерьез о Светланове Люда тогда не думала.

А Николай ничего этого не замечал. Тамару он знал, как «хорошего парня», надежного человека, который всегда выручит в трудную минуту. Он сам несколько раз обращался к ней то с просьбой съездить к заболевшему в больницу, то помочь кому-то с экзаменом, а то и выручить пятеркой до стипендии, но очень удивился бы, если б узнал, что она к нему неравнодушна. И только намного позже, когда встретился с Тамарой в интернате, опустошенный после всей этой истории, понял и потянулся к ней. Они оба почувствовали необходимость друг в друге.

И вот теперь, ощутив его тоску по ребенку, Тамара решила, что не имеет права скрывать, рассказала ему все. И они, не сговариваясь, пришли тогда к одной мысли — надо взять ребенка на воспитание, хотели взять мальчика, но вышло иначе. Во время посещения детдома, когда они ходили по парку, присматриваясь к играющим детям, к Николаю вдруг подбежала трехлетняя девочка, обхватила его ногу и стала кричать, заливаясь слезами: «Папа! Папочка!»

Светланов взял ее на руки, прижал к себе, а она обняла его шею руками и не отпускала, пока не уснула. Оказалось, что родители девочки, молодые геологи, полгода назад погибли в горах, при аварии вертолета. Перед отъездом отец сказал, что скоро приедет за ней. С тех пор она все время ждала его. Чем-то Светланов, как видно, напомнил ей отца…