Странный Странник. Книга первая

Ромка долго ворочался на жестком и плоском матрасе, не мог заснуть, а когда сон стал понемногу его обволакивать, громкое храпение соседа по камере отогнало долгожданное забытье. Так, то дремля, то просыпаясь, Ромка дотерпел до утра.

- Ничего, здесь можно лежать сколько хочешь, - опытный арестованный стал учить других азам тюремной жизни.

- Скоро завтрак должны давать. Только нам не положено, нас на учет не поставили. Но кипяточку принесут. А вот к обеду все и настроится.

- Дяденька, - не утерпел Ромка, но не сразу, а где-то через полчаса, - а зачем нас переодели? Мы же не осужденные.

- Ты по какой статье идешь?

- Не знаю.

- Ах, да. Непомнящий малец. А за что хоть взяли?

- За соучастие в убийстве.

- Ого! Человека убили?

- Двоих.

- Чем?

- Из пистолета.

- Ого! А говоришь, статьи не знаешь. Тебе, парень, до десяти лет каторги светит. По малолетству лет пять дадут. Вот и скажи, зачем тебе цивильная одежда нужна? Ты уже здешний постоялец.

Но Ромка задал вопрос отнюдь не из праздного любопытства. Мало того, его интересовало несколько иное, чем вопрос, почему их переодели в тюремную робу. Дело в том, что все, кого он видел в наручниках в том судебном коридоре, одеты были в обычную гражданскую одежду. Не ошибся ли он? Вдруг то был другой суд, не по жандармской части? Может быть, два разных здания суда стояли по соседству?

И Сенька впустую теперь сидит у окна.

- А вот, как думаете, зачем нас переодели? Ну, кто правильно докумекает? Ну? - продолжил словоохотливый арестант.

- Порядок должен быть. Как в армии, все в одной форме, - ответил дядька с соседней кровати.

- Ну, а еще?.. Не знаете. А я скажу. Считается, что переодевают в робу из-за того, чтобы одни у других одежду не забирали. Раньше такое было. До того доходило, что некоторые чуть ли не голышом в суд шли. И в носках. Но это так считается. А на самом деле причина другая.

Разговорчивый мужик замолчал, видимо, ожидая, что кто-нибудь спросит об этой причине. Но двое других постояльцев камеры молчали, пришлось спрашивать Ромке.

- А какая причина, дяденька?

- О! Мы сейчас где? Под следствием! Жили, не тужили, а попали в тюрьму. Многих подкашивает. А тут еще эта роба и бритье, которое людей добивает, воли лишает, вот следак их и колет.

- А на суд тоже в этом поведут? - Ромка все же не утерпел, задав важный для него вопрос.

- Не-а. На суд обратно переодевают. Все чин-чином. А все почему?

- Почему?

- Судья влепит пятачок, в тюрьму не вернешься, сразу на этап повезут. А казенная одежка под расписочку, потому как материальная ценность!

- Какая же это ценность? У нас бездомные, что роются на помойках, такое не наденут, - возмутился Ромкин сосед. - Цена этому тряпью - копейка и то пойдет на оптирку.

- Э, нет. Сколько бы ни стоило, а деньги. Копеечка рубль бережет. Все учтено, вплоть до мочалки.

Словоохотливый мужик еще что-то говорил, но Ромка не слушал. Он облегченно откинулся на подушку. Все-таки не ошибся. И окно открылось в коридор нужного ему суда. Переодевают перед судом! А он-то подумал! И напрасно, кстати. Ведь кто тех подсудимых сопровождал? Жандармы. Неужели какого-нибудь мелкого воришку жандармы повезут в суд? Жандармов на всех не хватит. И битые в суде все были. А бьет кто? Опять же жандармы.

Через некоторое время с лязгом открылось окошко в двери камеры, которое, оказывается, называется кормушкой. Правильно, через него корм зэкам подают.

- С кружками подходи, - хриплый голос маячившего за кормушкой зэка подстегнул обитателей камеры.

Подошел и Ромка, поставив на кормушку свою кружку. Черпак кипятка - и все. Ни сахара, ни заварки. Хотя словоохотливый про это говорил, их же на довольствие пока не поставили.

- И это все? - недовольно, то ли спросил, то ли проворчал один из мужчин.

- Все. А ты что хотел? Вот разведут по камерам, тогда и на учет поставят. Кормят, конечно, не ах. И тюремной лавкой пользоваться нельзя, пока вину не признаешь. А признаешь, недолго баранки будешь грызть. Следак все подошьет и в суд.

- А если не признаваться?

- Попробуй, а мы посмотрим. Тут все от следака зависит. Если дотошный, то все из тебя вытащит. Вопьется, как клещами... Хотя почему "как". Про клещи не знаю, а вот со спичками под ногтями людей видел. И много ты вытерпишь?

- Это как? - побледнел мужик.

- Ты за что сюда попал?

- Я оборонялся. В дачный дом грабители залезли, вот я их и стукнул.

- Не понятно. Почему тогда признаться не хочешь?

- Я признался, рассказал все, как было. Бандиты меня мучить начали, вот смотри, какие ожоги.

Мужик заголил живот, на котором был виден черный взбухший рубец.

- И что? Дальше.

- А меня обвиняют, что я специально их убил, а живот себе сам прижег. Эти грабители, дескать, и не грабители вовсе.

- Понятно. Отстегивали кому-то. Хреново тебе. Это на десятку каторги тянет. А если на самообороне будешь настаивать, то и пятеркой обойдешься. И не на каторге, а в тюрьме. Вот и думай. Молись, чтобы следак нормальный попался. Хотя, какое там. Таких не бывает. Но если времени мало у него будет, неделю побьет, выдержишь, глядишь, и повезет, самооборону пристегнет, и тогда без каторги обойдешься.