Странствие

— Так вот. Кадим прибыл в Колыбель ночью и привез прескверные вести в день коронации моего племянника! — Вспомнив об этом, Лойон захотел взять кирпич и размозжить голову узника сотней ударов. — Я не сплю с часа первой казни, и настроение у меня ни в одну пасть! Говори, какую изберешь смерть, — повысил голос Лойон, — быструю, чтобы я свернул тебе шею сейчас или медленную, чтобы я прислал в камеру Кадима! Он откроет вон тот большой ящик с иглами, крючьями, зажимами и разными приспособлениями и, поверь мне, займется тобой по-настоящему! — Лойон повернул безвольную голову по направлению к ящику и заорал:

— Говори, мразь! Говори, что еще скрыл от нас!

— Ничего! Ничего, господин! Клянусь! Я сказал все… — Маладут захлебнулся кровью, соплями и слезами. — Все сказал, что знал! Все сказал! Убейте меня, убейте! — стал кричать он в ответ.

Самое печальное — Лойон ему верил. Верил с того первого дня, когда Маладут рассказывал о похищении Литы спокойным голосом. Он чуял, что Маладут, считай, пустышка и все равно надеялся — еще чуть-чуть поднажать и тот выдаст сокровенные тайны клещей, а ему только и останется: прийти и взять их за горло.

Не хочет он идти дальше, даже притом, что ощущает себя полным дураком. Негоже повиноваться Безжалостной! Лойон сделал знак Боку, и тот полностью ослабил дыбу, плеснул воды из кувшина пленнику в лицо.

— Возможно я не убью тебя сегодня. Возможно даже прекращу пытки! Мое милосердие ничего не изменит — ты принимал клещей в таверне, не доносил о своем родственнике Зеваке, не разузнал о мерзавцах что-либо важное. По закону за это полагается казнь. В моих силах подсказать пару слов новому королю, чтобы он сослал тебя в рудники, но не спеши радоваться — они просто растянут твои мучения.

Маладут, в который раз, затравленно промычал:

— Клещи… Они бы убили… Они угрожали моим детям.

— Да, да… Клещи дают клятву отказаться от родных и близких. Однако Зевака клятве не очень-то следовал.

— Он убил бы меня без всяких колебаний, — простонал Маладут.

— Угу, — согласился Лойон, пытаясь сосредоточиться на следствии, а не на надвигающейся войне. — А этот паренек, который уносил принцессу вместе с Пойло. Его кличка Лапка?

— Да, милорд.

— И с чего ты взял, что у него есть сестра и мать?

— Зевака… Он говорил, Лапка навещает их, и надобно его проучить.

Слабая зацепка — искать в огромном городе родичей Лапки.

— А Укор? Он у клещей главарь. Что еще ты о нем знаешь?

— Только то, о чем сказал. Он не местный. Давно живет в Колыбели, но родом он не отсюда.

— А откуда? — вспылил Лойон и отвесил Маладуту пощечину. — Напряги память, тупой ты лавочник!

— Я не знаю! Клянусь здоровьем детей! Я знаю лишь то, что иногда говорил мне Зевака, — запричитал Маладут, извиваясь на веревках для растягивания.

Бывший владелец таверны оказался непрост. Ему покровительствовал Эклет Урту — Третий Явитель. Их жены оказались двоюродными сестрами, и поначалу Маладут козырял своим родством, не соображая, как нагло говорит, чем чуть не довел Лойона до бешенства.

В «Краснеющем выпивохе» зачастую ошивались осведомители жнецов, но в тот роковой день, как назло, никого в зале не оказалось. Маладут рассказал под пыткой, что Укор подошел к нему и сообщил: клещи похитят купеческую дочь для заказчика из Спорных Земель, и чтобы он на задний двор не совался. Откуда ему было знать, что это дочь Гулуя Маурирта?

Жнецам не повезло дважды — Кани почти схватил одного из них, а потом преследовал клещей в катакомбах. Но он не успел на место преступления, не определил, при всей своей смекалке, что Литу уволокли другим путем.

Лойон сам написал письмо с тяжелой новостью принцу Гулую, призывая того вернуться в столицу. Встречи с неукротимым племянником он не то чтобы побаивался — раздраженно опасался. Ведь порадовать Гулуя ему нечем! Расследование почти не продвинулось, и Лойон с полным основанием полагал: принцесса и клещи давно находятся за пределами города.

Клещи нанесли ему три удара, и лишь благоразумие да остатки совести не позволяли до смерти запытать Маладута. Лойон поднялся, и разглядывая истерзанную спину узника, стоял, раздумывал, можно ли важные сведения еще из него извлечь.

В толстую, обитую железом дверь тихо постучали. Бок выглянул в смотровое окошечко и впустил в камеру Сатилл к неудовольствию Лойона. С некоторых пор он не позволял ей участвовать в подобных допросах, и даже просто наблюдать за пыткой.

Ему показалось в полутьме или дочь уже оделась в парадный костюм для церемонии коронации?

— Отец, ты не забыл, тебе нужно идти в Сокрушенный Дворец?

Да, ему пора. Совет у Геда, посвященный войне с новоиспеченным пророческим королевством. Бунт в Ските и убийство Выжившего стали еще одним потрясением для Лойона. Он закрыл глаза на недоумка Карлона, отправил его с несложной миссией, а тот ухитрился ему нагадить! Хотя Гед сказал, что внезапная война случилась к лучшему: надо им не возиться, не ожидать, а вскрыть нарыв, гниющий десятилетиями. Что ж Лойон Маурирта был согласен с наследником — братья Хисанн дорого заплатят за свое предательство!