Странствие

Отец вышел из-за стола, раскрыл объятья, и Иву ничего не оставалось, как подойти и прижаться к нему. В детстве он часто так делал, после чего они вдвоем могли долго сидеть вместе, обсуждая корабли и приключения. Король, как и сам Ив, мечтал о возвращении в Сияющую Империю, он загорался и жаждал славы, словно был не старым королем, а молодым сверстником Ива.

Ныне все по-другому… Он и не заметил, как переменился, понял, что Странствие — это не романтика и подвиги, а лишения и неминуемая смерть.

«Как же ему признаться?» — Ив не находил слов.

Отец отстранился, повелел ему присесть к столу.

— Ты возмужал! И… и… задержался! Надолго! Верно ли я говорю? В путешествии что-то случилось? — озаботился он.

— Да, отец. Случилось!

— Ох, Ив, а в Колыбели-то сколько всего произошло! — отец уселся сбоку стола и усадил Ива рядом. — Двенадцать кораблей готовы, — король поднял лежащую на боку галею, — два приведут Цога, а последние два мы уже выстроим к отплытию. — Он позабыл, о чем спрашивал сына, поэтому Ив решил подождать новый шанс.

Король воодушевленно говорил дальше.

— В Колыбели много всего произошло, — повторился он. А самое главное: Странник благоволит нам! Я получил знак от нашего с вам… с тобою бога! Великий знак! Ни одному королю всех эпох не доставались чудеса Странника, его явленное указание и свидетельство помощи! Да, мой сын! — отец пальцем указал вверх. — Вот, смотри, видишь? — он вытащил из-под рубахи перстень на золотой цепочке.

Какой красивый перстень! Ярко-синий камень и нити из странного металла, приподнимающие его так нежно, как прекрасные волосы Миэлы приподнимают легкую шляпку.

— Что это? — подивился Ив.

— Подарок бога! — блаженно улыбнулся отец. — Рыбаки нашли его на Запретной Скале. Там лежал человек! Человек приплывший к нам из внешнего мира!

Из внешнего мира!!! Разве это возможно?! Неужели Странник дал труд проложить им путь!

— Он?! И что он рассказал? — пустил Ив вопрос — стрелой, вылетевшей из лука.

Король непонимающе на него уставился.

— Рассказал? Мальчик мой, о чем ты спрашиваешь?! Капитан ведь был мертв, он не мог говорить.

В нескольких путаных словах отец поведал ему о мертвом пришельце, о свитке и волнистом мече, хранящимися у искателей.

Как все изменилось! Странствие… Но ведь он пообещал лорду Карсису!

Отец меж тем пожевал губами и все же вспомнил, зачем он посылал Ива.

— А что Тайгон? — спросил он без особого интереса. — Он вернулся?

— Нет. Брат не приедет.

— Перстень не налез ни на один палец, — король задумчиво повертел левой кистью, а правой заправил цепочку обратно — ближе к телу. — Так, он значит презрел нашего с вами… с тобою бога! — повысил он голос. — Мне все повторяли — Тайгон смел, Тайгон смел, а он… Мой сын оказался богохульником и трусом!

Ив уже не мог выдерживать этот разговор. Он отвел взгляд, чтобы не застонать.

— Отец, я хочу кое-что сказать тебе наедине!

— Говори, мы одни.

— Здесь слуги.

— А… Эй, бездельники, убирайтесь отсюда!

Когда слуги ушли Ив тяжело вздохнул и проронил:

— Отец, я решил жениться.

Король нагнулся ближе, являя собой заботу и внимание.

— Что ж отлично! Я скажу Лою, чтобы он подыскал тебе партию!

— Не нужно, я… в общем, я полюбил Миэлу — дочь лорда Матасагарис.

Отец кивнул.

— Знаешь, сын, — доверительно проговорил он. — Я лично напишу письмо лорду Янрису и прикажу ему, как можно быстрее сыграть свадьбу.

Ив немного отодвинулся, ибо слюни отца иногда попадали на его лицо.

— Лорд Янрис умер четыре года назад, — поправил он короля. — Сейчас правит его сын — Карсис.

Король невесело усмехнулся.

— Эх… Я, сын, иногда что-нибудь забываю, — признал он. — Янрис, говоришь, давно мертв?

— Да.

— Ничего, я помню Карсиса. У Янриса вырос один сын, а у меня целых шесть, — похвастал он, вновь приходя в хорошее настроение. Я…

— Карсис не отпустит дочь в Странствие! И я не хочу ее брать. Прости меня, отец, прости! — скороговоркой выпалил Ив. — Я… я тоже хочу остаться!

Он приготовился объяснять королю свой поступок, что-то лепетать, заикаясь и дрожа голосом, но вдруг увидел: как задрожали отцовские стариковские губы; как карие глаза заслезились под седыми бровями; как король открыл и судорожно закрыл рот.

— Ч-ч-что??? — еле выдавил из горла король.

— Позволь мне остаться, отец! — набравшись мужества попросил Ив. — Я по-настоящему люблю ее и хочу жить с ней здесь — в Атонкарисе!

Король молча встал, отер рукавом рубахи глаза, подошел к своему большому креслу. Он отставил его, а потом, вдруг разъярившись, смахнул десяток кораблей с поверхности стола огромнейшей рукой. Они полетели на пол с громким стуком, а один из кораблей даже врезался в оконную раму и чудом не разбил стекло.