Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в ч

— Прочитайте вот это место.

— «Лифт был занят. Он стоял на десятом этаже. Мне пришлось ждать, — медленно прочитал Акидзуки. — Потом лифт начал спускаться».

— Сэгэва не нажимала кнопку вызова!

— Так что же, Нирадзаки был еще жив, когда вошел в лифт?! — Акидзуки был ошеломлен. Он не обратил внимания на эту деталь.

— После удара, который получил Нирадзаки, человек мгновенно теряет сознание и умирает. Его убили на лестничной площадке. Потом убийца вызвал лифт, положил туда труп и, нажав кнопку первого этажа, отправил лифт вниз. Автоматические двери закрываются медленно, и можно успеть отдернуть руку от панели управления.

— Но зачем? На лестничной площадке труп мог пролежать еще добрый час, прежде чем его обнаружили бы, и у убийцы оставалось время, чтобы спокойно покинуть место преступления.

Начальник отдела молчал.

Акидзуки не мог успокоиться.

— Так преступники себя не ведут. Они всегда стремятся выиграть время, получить фору у полиции.

— В конечном счете он оказался прав, — вздохнул начальник отдела. — Он сумел уйти, спустился по лестнице и вышел.

— Уже после того, как Сэгэва обнаружила труп и прибежала привратница?

— Да.

На лице Акидзаки изобразилось сомнение.

— Я не могу представить себе человека, который мог пройти мимо двух женщин, одна из которых уже сняла трубку, чтобы позвонить в полицию.

— А я могу, — тихо заметил начальник отдела. — Если это был ниндзя.

Перелет из Парижа в Нью-Йорк длится семь часов, но Сэйсаку Яманэ, которому в нынешнем году пришлось не раз пересечь океан, благополучно проспал все это время. Он летел в Соединенные Штаты уже в пятый раз и не откликнулся на предложение стюардессы полюбоваться на Эллис-айленд, статую Свободы, Эмпайр стэйт билдинг и здание Организации Объединенных Наций.

Впервые Сэйсаку Яманэ приехал в США три года назад. За это время он проникся «американским духом», и ему больше не требовалась книга-справочник «Жизнь в США», которую он купил в токийском аэропорту Нарита, в первый раз отправляясь в далекую Америку. Он знал, что ему понадобится семнадцать долларов на такси от аэропорта Кеннеди до собственно Нью-Йорка плюс пятнадцать процентов таксисту на чай. Давать чаевые — не очень принятый в Японии обычай — он научился быстро, зная, сколько центов причитается таксистам, официантам, портье в гостинице, парикмахерам, чистильщикам обуви. Сняв квартиру — это дешевле, чем жить в гостинице, — Сэйсаку Яманэ давал почтальону на Рождество пятидолларовую банкноту. Такая же сумма полагалась прачке, мальчишке — разносчику газет и молочнику — вместо традиционного супа из соевых бобов. Яманэ привык к утреннему кофе со сливками и к стакану молока на ночь.

В ближайшем универмаге у него был открыт счет постоянного покупателя, это избавляло его от необходимости носить деньги с собой. Он также обзавелся специальной телефонной кредитной карточкой, которая позволяла ему звонить в Японию или посылать на родину телеграммы, пользуясь любым телефоном.

Сэйсаку Яманэ прекрасно чувствовал себя в Соединенных Штатах. В универмагах появились «Сантори», «Кирин» и другие сорта японского пива. Японские автомобили заставили «форды» и «крайслеры» потесниться на американских дорогах. И все чаще, путешествуя по Штатам, Сэйсаку Яманэ встречал соотечественников.

В прошлый приезд Сэйсаку три дня прожил в Нью-Йорке у своего однокашника, который представлял в США компанию по производству видеомагнитофонов. Приятель Сэйсаку процветал — Япония держала в руках девяносто пять процентов мирового рынка видеомагнитофонов. Поскольку Сэйсаку с университетских пор был страстным поклонником гольфа, они отправились в Гауортский кантри-клуб, членом которого состоял его приятель. Трое преуспевающих японских бизнесменов, к удивлению ньюйоркцев, купили этот клуб и подняли годовую плату за игру в гольф по уик-эндам с трехсот долларов до десяти тысяч в год. Растущая японская община Нью-Йорка вызывала раздражение у старых членов Гауорт-ского клуба, многие из которых утверждали, что ведут свой род от пассажиров «Мэйфлауэр» — первого корабля, доставившего в Америку белых поселенцев. «Вот что я вам скажу насчет японцев, — заявил один из них корреспонденту газеты, который явился в клуб, чтобы написать о нашествии японцев. — Они слишком… слишком удачливы. Они пытаются выжить нас, чтобы создать здесь чисто японский клуб. Японцы произвели настоящий переворот, и мы, американцы, превратились в меньшинство…»

— Уязвляет то, что эти люди могут приехать в твою страну, оттеснить, а затем и вовсе вытеснить тебя, — жаловался бывший президент клуба. — Они купили Клуб, потом они станут покупать дома, — похоже, они единственные люди, которые теперь могут позволить себе это. Они специально подняли плату за пользование клубом, чтобы выжить нас. Никому не нравится быть притесняемым. Члены нашего клуба сражались на Тихом океане во время Второй мировой войны. Вокруг говорят о прощении и забвении, но когда такое творится, как забыть Пёрл-Харбор…