Странствие по дороге сновидений; Середина октября - смерти лучшая пора; Место, где убивают хороших мальчиков; Хризантема пока не расцвела; Старик в черном кимоно; Ниндзя: специальное задание

В те дни Цюй Айн впервые увидел, как японские офицеры одним мастерским ударом меча обезглавливали человека. По традиции, восходящей еще к временам феодальных смут, офицер подходил к приговоренному к смерти сзади (тот стоял на коленях, руки связаны за спиной) — из страха, что душа жертвы, отделяясь от тела, может схватить его, — и наносил точный удар. Отходил в сторону, чтобы вместе со зрителями полюбоваться своим профессионализмом. За три с лишним года оккупации Цюй Линю еще не раз предстояло увидеть такую картину. Правда, в конце войны мечом орудовали только совсем молодые, только что попавшие на фронт офицеры, бывалые вояки предпочитали пистолетный выстрел в затылок. То ли научились у своих немецких союзников, то ли своим умом пришли к выводу о преимуществе огнестрельного оружия.

Пленных гнали через город, в котором все изменилось. Люди укрылись в домах, прячась от полиции. А на улицу вылезли те, кто обрадовался приходу новой власти, — обиженные британцами, недовольные свой жизнью, просто уголовные преступники. Таких было немало. Они приветствовали японцев. Кое-кого из них японцы отобрали для несения вспомогательной службы в лагере для военнопленных. Эти свирепствовали больше других.

В колонне военнопленных были раненые, они падали, и на них сразу же набрасывались охранники, добивали прикладом или штыком. Попытка на ходу зачерпнуть воды из грязной лужи считалась преступлением, которое каралось смертью.

Лагерь пленные строили сами: натягивали колючую проволоку, ставили бараки. Строительным материалом служили кокосовые пальмы. Так начался Чанги.

Очередной контейнер с шифровкой для Стоукера Деннисон заложил в тайник на Китченер-роуд ровно в половине шестого вечера. Через двадцать пять минут Стоукер забрал его. Эта операция прошла бы, как обычно, незамеченной, если бы не несчастливое для американцев стечение обстоятельств. В этот день за Деннисоном по всему городу следовал Иноки. Деннисон был в полученном из Токио списке предполагаемых сотрудников ЦРУ, следить за которыми поручили Тэрада и его группе.

Когда Деннисон вышел из неприметного дома на Китченер-роуд и поехал дальше, Иноки на минуту забежал в подъезд, чтобы посмотреть, к кому мог заходить американец. За это время ему прокололи оба передних баллона. Иноки злился и про себя проклинал уличных хулиганов. Откуда ему было знать, что эта история обернется для него большим выигрышем.

Из автомата он позвонил в посольство и попросил вызвать машину техпомощи. Набрал номер Тэрада и объяснил ситуацию. Потом решил съесть мороженое и увидел, как в подъезд, где только что побывал Деннисон, заходит американец, чье лицо Иноки было знакомо по фотографии, присланной из Токио.

В подъезд вошел Патрик Стоукер. Он был в списке тех, кого подозревали в принадлежности к ЦРУ.

Деннисон много лет не играл в гольф, и возобновление спортивных упражнений далось ему с величайшим трудом. На следующее утро после первой игры он с трудом поднялся, все мышцы болели. До вечера он сидел у себя в кабинете, размышляя о том, что второй игры он не переживет. Назад из клуба его отвез крайне любезный секретарь первого заместителя премьер-министра, постоянный партнер Деннисона по гольфу. Слабость соперника вызвала в нем сострадание и доброжелательность. Мужественно решив прийти на игру в третий раз, Деннисон окончательно расположил к себе партнера.

Секретарь будущего лидера страны оказался не только любезным, но и честолюбивым молодым человеком. Примериваясь к роли ближайшего помощника главы государства, он считал нужным установить деловые контакты с корреспондентом американского информационного агентства. Это был удобный канал не только для того, чтобы влиять на освещение американской прессой политики Сингапура, но и для укрепления собственных позиций в истеблишменте страны.

— Мне жаль, что вы слишком поздно приехали в наш город, — говорил он Деннисону, — и лишились возможности посмотреть одну из главных достопримечательностей — старый китайский квартал, заполненный уличными торговцами с их тележками и лавочками.

— Я видел несколько таких улочек, — возразил Деннисон.

— Это жалкие остатки былого великолепия. Китайский квартал быстро исчезает с карты острова, и торговцы переселились в многоэтажный торговый комплекс, который обошелся казне в девять миллионов американских долларов. Узенькие улочки, где они прежде торговали, были главным местом паломничества туристов.

— Ваши новостройки не отпугнут туристов?