Странствия Ходжи Насреддина в XXI веке. Новое учение древнего мудреца

О, Боже!..
Я хочу споткнуться и упасть блаженно
И прилечь…
И прижаться …
И припасть к земле,
Как к подушке сонной в сладком детстве…

И упокоиться навеки…

Где-нибудь в яснополянском
Али в псковском…
Али в новгородском неоглядном…
А родимом отчем материнском поле… поле… поле…

Где бродила… и доныне бродит моя бабка — крестьянка Раиса Соболева

С перевитой речным жемчугом косою в заливных лузях нехоженых…
Где мой прадед князь Николай Успенский
Скакал… и скачет с гусарской саблею погибельно восторженной…
Да не споткнутся навек они оба…

Дай им Боже…

А мне дай обнять ромашку-звездчатку полевую напоследок…
Аль лиловый короставник лепетный…
Аль пчелиную душицу-медоносицу…
Али клеверы кормильные … духмяные… коровьи…

Коль уже не доползти мне до копны медовой…

До берёзоньки в невесту вечно обряжённой…
На опушке леса недалёкого…
Но мне, увы, уж не суждённого…

Ах!..

Устал я… намаялся… настрадался… нарадовался…
И хочу уйти весёлый…
И хочу прилечь… споткнуться…
И навеки в русском поле смириться… упокоиться…
Пусть даже без креста берёзового…
Но призвать Спасителя Христа с последним вздохом…

Как путник… странник… бездомник…

Пропылённый сирота дорог…
Изгнанник полей…
Пустынник церквей заброшенных…
Юродивый царей подкошенных…
Монастырей улыбчивый безмолвник…

О, Боже!..

Да что я…
Кто я…

Да пусть меня прохожий сеногнойный

Сорокадневный ливень Самсона отпоёт…
От грехов омоет…
Да в землю…в глубь зароет… проводит…
Одинокий псалмопевец… похоронщик…

Да…

Блаженна ливня панихида-лития в дождливом топком поле…

Да…

Ай ли…

Ой ли…

Я хочу во поле русском

В колыбели-гробе одиноко усладиться… угомониться…
Упокоиться…

Ах, Русь!..

Постель!..
Вечнорасстеленная!..
Вечноснежная!..
Для бездонно векового сна…
Для вновь уснувшего родимого народа…
Ах, ложе… лоно…
Поле разнотравья летнего хмельного…
Для вновь воскресшего Воителя — народа…
Ах…
Ай ли…
Ой ли…

Ах, поле… поле…

То ли гроб печальный…
То ли колыбель весёлая…

А оно далече… далеко… далёко…

От моих таджикских горе-гор родных нагорий горьких…

О, Боже!..

Одинокая козья тропинка

Каждый вечер старый дервиш
Выходил из своей одинокой кибитки-мазанки на Золотой горе…

И с ореховым посохом с раздвоенным наконечником для ловли змей

Бродил близ кибитки по козьей извилистой тропинке…
И блаженно … вселенски улыбался…

И от бесконечного немого одиночества сам себе шептал:

— Сколько в жизни я видел дорог… шоссе… проспектов… улиц … бульваров
Но эта козья одинокая трепетная тропинка — самая сладкая…
Самая мудрая…

Те — ведут в ад…

А эта — в Рай…

Те — к шайтану…

А эта — к Богу…

Скорей бы…

Десять белых коз на горе