Странствия Шута

Как-то раз, когда она присела на плечо Перу, я спросил ее:

– Сколько слов ты знаешь?

Пеструха посмотрела на меня, наклонив голову, и спросила в ответ:

– Сколько слов ты знаешь?

Пер не смог сдержать улыбки:

– Она сказала точь-в-точь как вы!

Ухоженные дороги шли в обход холмов и пересекали несколько небольших городков. В каждом поселении мы останавливались, чтобы расспросить о Би и Шайн, и сказать каждому владельцу гостиницы, что мы готовы хорошо заплатить за сведения о девочке и молодой женщине. Но никто ничего не слышал.

Заночевали мы на постоялом дворе. Риддлу, Фоксглоу, Ланту и мне достались комнаты над кухней, там было тепло. Моим стражникам и Персивирансу выделили помещение над конюшней. Баламуты должны были лечь в трапезной. Я с удовольствием поел, выпил кружку доброго эля и рано отправился спать в чистой комнате, а поздно ночью проснулся при звуках драки, когда мои Баламуты затеяли внизу свару. Я натянул штаны и сбежал по лестнице, перепрыгивая через две ступеньки зараз. К тому времени, когда подоспел Риддл, под глазом у меня темнел синяк, двое забияк лежали на полу, а третьего я загнал в угол. Мы отправили всех троих спать в конюшню и пообещали хозяину возместить ущерб.

Когда мы поднимались по лестнице обратно в спальни, Риддл заметил:

– Обычно принцы такими делами не занимаются.

– Не очень-то у меня получается быть принцем, а? Каждый раз, когда я думаю, каково быть признанным и законным членом семьи Видящих в Оленьем замке, понимаю, что обязанностей у нас куда больше, чем прав.

– Привыкнешь, – пообещал он с сомнением в голосе.

Утром оказалось, что Баламутов стало на два меньше. Что ж, это означало, что у Фоксглоу стало на две проблемы меньше. Они прихватили своих лошадей, но оставили форму. Я решил, что невелика потеря. Капитан проспала драку внизу, и я не стал ей ничего говорить, решив, что она и без меня скоро все узнает.

Небо было обложено тучами, легкий ветерок время от времени подхватывал с земли и бросал нам в лицо колючие снежинки. Мы с Риддлом ехали стремя в стремя и молчали. Нас терзали дурные предчувствия – бросало в дрожь при одной мысли о том, что ждет нас в Оленьем замке. Ехали тем же порядком, что и накануне, Лант и Персивиранс – сразу за нами. По обрывкам разговоров я понял, что давешний бой сблизил их. Пер по-прежнему вел Капризулю, ее пустое седло заставляло мое сердце обливаться кровью всякий раз, когда я оборачивался.

Я возвращался домой, поджав хвост. Моя Би была где-то далеко-далеко, и я по-прежнему не имел понятия, где ее искать. Мы с Риддлом за утро едва обменялись несколькими словами. Пеструха время от времени улетала вперед, потом возвращалась, словно чтобы проверить, едем ли мы следом. Я уже так привык к ней, что почти перестал замечать. Чаще всего она путешествовала на плече у Пера, хотя однажды я с изумлением увидел ее у Ланта.

Мы одолели пологий подъем и увидели внизу всадника, едущего навстречу. Я пригляделся: он ехал на гнедом коне, ведя за собой оседланную белую лошадь. Всадник был высокий и стройный, лицо скрывалось за опущенным капюшоном. Лошади шли быстрой рысью, но даже издали я видел, что гнедой совсем загнан и вот-вот упадет. Его голова слишком сильно тряслась при каждом шаге. Он пытался замедлить шаг, но всадник погонял его.

Тут Риддл сказал:

– Белая лошадь.

И одновременно я выпалил:

– Белая шуба!

Я обратился к Фоксглоу:

– Прикажи страже остановиться. Если я подниму руку – пускай их в галоп. Если нет – не приближайтесь.

Она кивнула, подчиняясь приказу, но явно осталась недовольна тем, что мы оставляем ее позади. Мы с Риддлом пришпорили лошадей, чтобы пошли рысью. Хорошо бы, чтобы Лант с Персивирансом остались позади и не совались. Я не отводил взгляда от всадника. Сначала он будто бы не замечал нас. На нем была белая шуба, и я решил, что это один из Слуг – должно быть, сумел как-то сбежать, когда случилась резня. Когда мы подъехали ближе, он словно очнулся – вскинул голову, увидел нас, завопил и попытался развернуть лошадь, пиная ее по бокам. Бедный конь подчинился и попытался ускорить шаг, но мы нагнали их прежде, чем он успел перейти в галоп. Риддл, наклонившись вперед, схватил поводья гнедого, а всадник все продолжал визжать и бить животное пятками. Я узнал этот визг.

– Шайн! Шайн, перестань! Все хорошо! Шайн, это я, Том Баджерлок! И Риддл. Мы пришли, чтобы отвезти тебя домой. Шайн, ты в безопасности! Где Би? Она была с тобой?

Оседланная белая лошадь загарцевала в сторону. Похоже, она бежала за гнедым просто потому, что не знала, куда еще податься. Риддл двинул своего коня вперед, спрыгнул с него и подошел к Шайн. Она попыталась пнуть его, снова заверещала, а потом вдруг упала прямо ему на руки. Я спешился, подхватил поводья его коня и остался стоять дурак дураком, пока Риддл гладил ее по спине, уверяя, что все страшное позади, все уже хорошо, все в порядке.

Постепенно она перестала рыдать в голос, но продолжала тихо всхлипывать, содрогаясь всем телом.

– Шайн, где Би? Шайн, посмотри на меня. Ты знаешь, где Би?