Странствия Шута

Той ночью я не сомкнул глаз. Долго спорил с собой, а потом взял дневник Би. Я стал медленно листать его, восхищаясь ее рисунками и полетом воображения. Но даже это не помогло мне отвлечься. Чейд прав. Упрямый мальчишка, которым я был когда-то, бросился бы в дорогу уже месяц назад. Я напомнил себе, чем обычно заканчивались для меня такие порывы. Сначала Регал посадил меня в темницу. Потом круг Регала едва не убил меня. Больше я не могу себе позволить подобных промахов. Следующая ошибка будет последней. Итак, что есть в моем распоряжении? Магия Силы вернулась ко мне. Мышцы окрепли. Оружие готово к бою. Скоро весна. Я позаботился обо всех в Оленьем замке, как только мог. Осталось лишь уладить дела в Ивовом Лесу, и можно отправляться.

На следующий день я объявил, что собираюсь навестить Ивовый Лес. Никто не стал возражать. Неттл собрала две корзины подарков и сувениров для слуг. Персивиранса я решил взять с собой, чтобы он навестил мать и, возможно, остался с ней.

День, когда мы отправились в путь, выдался ясным. Я предложил Шуту поехать с нами, но он отказался. Я так и думал, что он не поедет.

Но меня поразила злость в его голосе, когда он сказал:

– Пока ты трясешься и откладываешь, мне приходится готовиться к возвращению в Клеррес. Раньше ты говорил, что не сможешь отправиться со мной из-за Би, и я согласился. Потом ее похитили, и ты сказал, что не можешь идти, пока ее не спасут, и я опять согласился. Но теперь они уничтожили наше дитя, а ты по-прежнему ничего не предпринимаешь.

Он ждал, что я отвечу, и мое молчание только разозлило его еще больше.

– Я тебя не понимаю, – тихо сказал Шут. – Они убили нашего ребенка. Я лежу без сна и строю планы мести. Я заставляю себя набираться сил. День за днем я стараюсь вернуть себе гибкость. Я жду, что в любую минуту ты скажешь: пора отправляться в путь. И вот ты зовешь меня в путь – в Ивовый Лес. – В его голосе прозвучало отвращение.

Я сказал ему правду:

– Не думаю, что ты достаточно выздоровел, чтобы одолеть дорогу в Клеррес, не говоря уже о том, чтобы отомстить твоим врагам. Ты еще не готов к этому, Шут. – И умолчал о том, что, возможно, он и не будет готов никогда.

– Но с тобой или без тебя я должен это сделать. Поэтому я строю собственные планы.

– У нас всегда есть выбор, пусть даже все пути кажутся плохими.

– У меня только один путь, – упрямо сказал Шут. Он покачал головой и пригладил облако бледных волос надо лбом. Потом заговорил уже совсем другим тоном. – Фитц, я снова начал видеть сны. Как в детстве.

– Всем снятся сны.

– Нет. Такие сны снятся не всем. Видеть их по сравнению с обычными снами – все равно что пить вино вместо воды. В них, без сомнения, кроется великий смысл.

– Это от драконьей крови? Помню, ты говорил, что тебе стали сниться драконьи сны. Охота и полеты.

Он отмахнулся рукой с длинными тонкими пальцами:

– Нет. Это другое. Это… Фитц, я вижу путь, что нам предстоит. Изредка, проблесками. Нам надо отправляться. Мне снится Волк с Запада.

При этих словах он не сводил с меня пристального взгляда. Слова и правда прозвучали для меня знакомо – вот только где я мог их слышать? Настал мой черед покачать головой.

– Мне надо ехать, Шут. Надо многое уладить.

Он поджал губы:

– С тобой или без тебя, старый друг. С тобой или без тебя.

И я ушел. Мне не понравилось, как мы простились, и прочь от Оленьего замка я ехал в молчании. Для путешествия я выбрал крепкую кобылку из замковых конюшен, которой были нипочем навьюченные корзины с подарками. Персивиранс держался со мной стремя в стремя и тоже молчал. Кажется, мысль о возвращении домой его больше пугала, чем радовала.

Ничего особенного с нами в дороге не приключилось. Погода стояла прекрасная. Моя стража не безобразничала в трактирах, и Фоксглоу была довольна своими солдатами. Чем ближе мы подъезжали к Ивовому Лесу, тем тяжелее делалось у меня на сердце и тем больше мрачнел Пер. Наконец мы свернули на подъездную дорогу, под сень заснеженных берез. В какое-то мгновение Персивиранс резко посмотрел в сторону, и я догадался, что именно там он упал, когда его подстрелили калсидийцы. Никто из нас ничего не сказал.

Мы увидели сгоревшую конюшню прежде, чем впереди показался хозяйский дом. Я приказал разобрать и сжечь остатки здания и тела тех, кто погиб при пожаре. Теперь на месте конюшни темнел обугленный фундамент, окруженный утоптанным снегом. На нем начали отстраивать новую конюшню, часть ее уже была готова. Навстречу нам выскочил бульдог и залился лаем. Вслед за ним выбежала девочка и схватила собаку за ошейник.

– Это хозяин! – крикнул кто-то на конюшне, и я увидел, как какой-то слуга поспешил в дом, чтобы предупредить остальных.

Несколько конюхов подбежали принять у меня лошадь и проводить стражников туда, где они смогут оставить своих коней. Я отпустил Персивиранса, чтобы тот помог им.