Вернувшись в свои прекрасные новые покои, я обнаружил, что огонь в камине пылает, постель аккуратно застелена, а моя вторая пара сапог отполирована до блеска и стоит возле шкафа с одеждой. Кто-то поставил на каминную полку графин с добрым бренди и пару красивых бокалов. От слуг трудно что-то скрыть. Мне пришлось поломать голову, чтобы устроить два тайника, которых не обнаружат при внимательном осмотре или уборке. Трубку с Чейдовой картой столпов я подвесил на обратной стороне портьер, пришив для нее петлю. А большую карту пристроил на столбик, поддерживающий балдахин. Там наверху было пыльно, и я понадеялся, что никому и впредь не придет в голову эту пыль вытирать.
Разобравшись с этим, я наконец сел. Впервые после возвращения из Ивового Леса я остался один. Я скинул башмаки и стащил сырые чулки. И остался сидеть, чувствуя, как тело постепенно пропитывается теплом очага. Бренди оказался отличный, но я вяло подумал, что не стоило пить его на голодный желудок.
Так, сухие носки… Я уже надевал чистые сапоги, когда вдруг спохватился и оглядел себя. Мятая рубашка, грязные с дороги штаны… Открыв шкаф для одежды, я обнаружил там множество чистых рубашек, украшенных различным количеством пуговиц. У меня никогда в жизни не было так много одежды. Интересно, кто позаботился о моем гардеробе? Эш? Неттл? Или какая-нибудь несчастная служанка, которой поручено одевать внезапно возвысившихся бастардов?
Одежда оказалась мне по размеру, хотя и была рассчитана на большее брюшко, чем я готов был за собой признать. Я выбрал синюю рубашку и черные штаны. Поверх рубашки надел жилет, висевший на той же вешалке. К нему прилагалась какая-то штуковина из ленточек – я понятия не имел, как это носят, и понадеялся, что это не важно. Жилет оказался мне почти до колен.
Ни в жилете, ни в рубашке не было потайных карманов. Отправляясь на встречу, вооруженный разве что ножом в голенище, я гадал, как буду защищать своих собеседников в случае опасности. Я чувствовал себя голым. Быстро дойдя по коридорам до двери Неттл, я постоял немного, потом постучал.
Мне открыл мальчик-слуга.
– О, принц Фитц Чивэл! – воскликнул он и поклонился мне так резко, что ударился лбом об угол двери.
Я подхватил его под локоть, пока он не упал, и помог удержаться на ногах. Мальчишка кинулся извиняться.
Я все еще поддерживал его, когда вышла Неттл и строго спросила:
– Что тут происходит?
– Мальчик ударился головой о косяк, – объяснил я.
А слуга пролепетал:
– Да-да, так все и было, – настолько неубедительно, что даже я ему не поверил, не говоря уже о Неттл.
Она в ужасе посмотрела на меня, и я постарался как можно мягче отпустить мальчика. Он все равно шлепнулся на задницу.
– Сюда, пожалуйста, – сказала Неттл, и я последовал за ней.
– Нет, правда, – прошептал я по пути, – он поклонился слишком поспешно и ударился головой об угол.
Хоть Неттл и была моей дочерью, я бывал в ее комнатах всего несколько раз, когда много лет назад приезжал погостить в Олений замок. И вот теперь я вошел в гостиную и обнаружил, что там от особ королевской крови яблоку упасть негде. Король и королева сидели перед камином, Кетриккен стояла у окна, придерживая штору, и вглядывалась в вечернюю тьму. Шайн была рядом с ней. Лант и принц Проспер стояли возле камина. Принц Интегрити ворошил угли, а пес Дьютифула, связанный с королем Даром, пристально взглянул на меня, когда я вошел. Из Видящих не хватало только Чейда.
Настал мой черед низко кланяться королю и королеве.
– Мой господин, моя госпожа, я сожалею, что пришел сюда поздно…
– Нет времени на церемонии, – устало перебил меня Дьютифул. – Неттл уже сказала нам, что ты решил отправиться на поиски тех, кто послал негодяев, похитивших Би и леди Шайн.
Когда тебя огорошивают, это заставляет быть честным.
– Именно так, – подтвердил я.
– И каковы были твои намерения?