Странствия в мире животных

Чем же объяснить, что значительная часть грачей потеряла извечный инстинкт перелета? Наиболее правильное толкование «грачиной Одиссеи» дал известный орнитолог П. Смолин, и вот к чему оно сводится.

Для гнездования этих птиц необходимы высокие, отдельно стоящие деревья. В связи с широким городским и дачным строительством мест, подходящих для семейной жизни грачей, становится все меньше и меньше. В этих условиях наиболее «смышленые» птицы по достоинству оценили традиционные ветлы и тополя у пристанционных построек и железнодорожных будок. Благо что здесь тополя обычно избегают печальной участи городских деревьев — их не четвертуют. И вот многие грачиные колонии разместились вдоль полотна железных дорог.

Первые годы новоселы, как положено, летали на окрестные поля и очищали их от сельскохозяйственных вредителей. Их можно было видеть с другими грачами-работягами, чинно вышагивавшими за плугом трактора. Но со временем, видимо, цивилизация стала действовать на птиц разлагающе. Зачем летать на поля, когда на путях после прохождения каждого состава валяется столько пищи! Железнодорожные грачи постепенно теряли квалификацию «аграриев» и специализировались на более скромной, но хлебной роли «санитаров». Поскольку же поезда ходят во все сезоны года и чаще всего по расписанию, то у этих птиц отпала надобность лететь осенью куда-то в теплые края. И часть из них стала зимовать у родных гнездовий. Со временем железнодорожные местообитания грачей перенаселились, и птицам пришлось переселяться на зимовку в город. Их пропитанию способствовали открытые мусорные бачки, стоящие чуть ли не в каждом дворе.

Интересна «новейшая история» и еще одной птицы — обыкновенной овсянки. В далекие времена, когда на месте нашей столицы были дремучие леса, эта пичуга вела перелетный образ жизни. Но шли векаг Москва строилась. Единственным средством передвижения в то время был гужевой транспорт. На дорогах и многочисленных конных дворах птицам было чем поживиться. Это обстоятельство привело к тому, что овсянка стала оседлой. И вот в наш век, век техники, эти птицы вынуждены восстанавливать веками утраченный инстинкт к перелету.