Странствия Властимира

И только он сказал это, вокруг наступила тишина. Испуганно отпрянули гости, вытянулись и вскинули сабли чернокожие рабы вдоль стен, джинн перестал причитать над ранеными руками, а Аджид-паша подкатился к самым ногам гусляра. Лицо его побагровело, борода тряслась, кулаки судорожно подергивались. Не в силах дотянуться до сидевшего слишком высоко для его малого роста Буяна, он подпрыгивал перед его креслом.

- Как можешь ты такое говорить! - закричал он.- Чего у меня такого нет? Я великий маг - все у меня есть! Даже джинн, что мне верно служит! Говори в тот же миг все достану!

Глядя, как ярится горбатый хозяин пещер, Гаральд шепнул Мечиславу:

- Говорил я, что не доведет его до добра самонадеянность! Теперь он пропал, а мы вместе с ним... Нас-то за что?

Юноша ничего не ответил - он был согласен с рыцарем.

А Буян словно не ведал, какие тучи собираются над его головой. Сидел он и чуть ли не улыбался, а потом поклонился и заговорил певуче да вкрадчиво:

- Не сердись на нас, хозяин ласковый! Не со зла мы то, не по глупости. Только сам рассуди - есть ли у тебя такое диво?

Широко лежит море-Океан, море-Океан, всем морям мати.

Не доплыть до его конца, не достичь серединочки.

Как посреди того Океан-моря синего остров лежит,

остров лежит, где - неведомо.

Остров тот Буяном прозывается.

Как на том ли Буян дальнем острове стоит град,

не помню по имени.

В граде том чародей живет, как зовут его - знает он один.

Стережет он не злато-серебро, не каменья-то самоцветные

пуще глаз своих охраняет он лишь один колодец заброшенный.

В том колодце воды лишь на донышке

не вспоить водой той ни травочки,

но, коль кто глоток изопьет ее,

обретает здоровье и молодость.

Есть ли у тебя та вода али нет, скажи мне по совести?

Замолчал Аджид-паша, призадумался, а с ним и все, кто вокруг были. Тихо стало в пещере, ровно все в камень превратились. И славяне притихли - только Гаральд на Буяна косится: что еще этот язычник выдумал?

Властимир тихо позвал в пустоту:

- Буян?

Гусляр тут же нашел его ладонь:

- Здесь я. Что надобно?

- Что ты сказал им о той воде? Зачем тайну открыл? Я хоть и слеп, а душу его черную и без глаз различить могу. Такие, как он, пострашнее Кощея будут - потому как люди слабые, жизнь у них короткая, все не успеешь. Вот и гребут под себя, другим завидуют. Кощей хоть зла много в прошлые времена сотворил, а все же свой он, родной, а они все чужие...

- Не боись, княже,- обнадежил его гусляр,- Ты слушай, что дальше будет!

- Эй, вы там! - вдруг прикрикнул на них джинн. - О чем это вы там шепчетесь?

- А ты, чем попусту языком болтать, слетал бы лучше и принес мне той воды! - напустился на него Аджид-паша. И чтоб к утру был у меня на столе кувшин!

Ожег джинн своего хозяина ненавидящим взглядом, но перечить не стал пробурчал только:

- Болтунов всяких слушаешь, хозяин! Я о той воде и слыхом не слыхивал! А про остров тот только сказки сказывают. Ты у какого хочешь морехода спроси - все ответят, что нет такого острова в Океане.

- Как это нет, когда мне имя по нему дадено? - осадил его Буян.- Отцу моему про тот остров песня понравилась, сам он, случалось, выходил поплавать с товарами, вот сына единого и назвал так, как нравилось!

Аджид-паша посмотрел на гусляра и махнул джинну рукой.

Тот закружился на месте, забормотал. Окутал его дым с головы до ног. Взвился джинн под самый полог пещеры и пропал мигом - только запах тяжкий остался.

А Аджид-паша потер руки и подошел к славянам.

- Вернется он - тогда и проверим, правду ли ты говорил про тот остров,сказал он.- А может, и другие диковины на нем есть?

- Есть на нем много всего чудесного,- ответил Буян не спеша, будто раздумывая.- Да только много времени понадобится, чтобы поведать обо всем...

- Понял я, понял,- закивал Аджид-паша.- Будете вы моими гостями, отведут вам комнаты лучшие, где и отдохнуть, и пожить немного сможете... Не хотите ли вы сразу туда пройти?

Гаральд поднялся первым и поклонился с рыцарским достоинством:

- За приют тебе спасибо, неверный!

Славяне не спешили вставать, но Аджид-паша опять махнул рукой, и черные рабы с саблями наголо вышли вперед, окружая их.

Будто невзначай оказались они все разделены - только подле князя оставили Мечислава - юноша, как чуял, взял Властимира под локоть, и стража не решилась разлучить его со слепым человеком. Но гусляр и рыцарь оказались в кольце рабов.

Все это славянам не понравилось - и то, что шли они под охраной, как пленные, и коридоры темные да низкие, словно и не было только что богато убранной комнаты, и то, что куда-то вниз, где под сапогами и вода уже затхлая хлюпала, а по стенам виднелись потеки грязи и плесени.

Напрасно пытались они запомнить дорогу - факел выхватывал из темноты столько боковых ходов и выходов, что запомнить их было невозможно, а стоило хоть кому-то приостановиться, как его тут же толкали в спину.

Потом разом шагнули в стороны все рабы и слуги, оставив славян одних в коридоре.

В тот же миг разошелся пол под ногами у славян, и все четверо разом провалились в приготовленный для них колодец.