Странствующие маски. Итальянская комедия дель арте в русской культуре

Вторая и третья итальянские труппы выступали в Зимнем дворце, в театре, построенным архитектором Ф. Б. Растрелли. Театр был пышно декорирован скульптурами и маскаронами и вмещал до 1000 зрителей. Выступления оперных певиц и певцов-кастратов чередовались с представлениями комедии дель арте. Большинство исполнителей были итальянского происхождения, но русские актеры-любители тоже играли на сцене, учась одновременно актерскому мастерству у итальянцев. Репертуар состоял из 44 комедий и музыкальных интермедий, большинство из которых было переведено на русский язык Тредиаковским.

Мемуары иностранных путешественников описывают роскошь театральной атмосферы и уважительное отношение к артистам – все это разительно отличается от времен Петра I. Датчанин Педер фон Хавен, служивший в это время в России, вспоминает:

Императрица держала труппу численностью примерно в 70 итальянских певцов. Они получали очень большое жалование, особенно две певца-кастрата и одна певица – каждый из них имел в год с тысячу рублей установленной платы, не считая подарков. Они не жалели своих денег, а вели себя как высокие господа. Эти люди к каждому большому празднику ставили оперу. Кроме того, дважды за неделю они играли комедию и дважды – интермедию [Феррацци 2008: 68].

Несмотря на огромные затраты русского двора на зарплаты и костюмы иностранных гастролеров, зрители посещали представления бесплатно. «На жалованье и театральные костюмы этой труппы ежегодно тратится значительная сумма, в которую те, кто посещают спектакли, не вносят ни единой копейки», – пишет в 1735 году Карл Рейнгольд Берк, шведский ученый, посетивший новую русскую столицу [Феррацци 2008: 67].

При этом правила поведения были строгими, и опоздавшие зрители не допускались в зрительный зал. Придворная публика выглядела изумительно и соперничала друг с другом в великолепии нарядов. Англичанка Элизабет Джатис, работавшая гувернанткой в доме английского купца, жившего в Петербурге, пишет:

Одеяния знати – как мужчин, так и дам – очень богаты. Некоторые дамы были в бархате, и большинство имели на отделке платьев крупные жемчужины. На других были гладкие силезские шелка, отделанные испанскими кружевами. Мужчины обычно носили бархат, расшитый золотом и серебром, каковым умением русские знамениты, как знамениты показной пышностью и парадностью. Думаю, что в этом русский двор невозможно превзойти [Феррацци 2008: 69].

Педрилло / Пьетро Миро – царский шут и посланец

Любимый шут Анны Иоанновны, по прозвищу Педрилло, приехал в Россию из Венеции в 1732 году, предположительно в составе второй итальянской труппы, как скрипач-виртуоз Пьетро Миро. Судя по финансовым документам, Пьетро Миро был одним из ведущих музыкантов в труппе, поскольку его жалованье было значительно выше, чем у остальных музыкантов (которые получали около 500 рублей или меньше) и составляло 700 рублей в год [Старикова 1995: 217] \ В России Пьетро Миро улыбнулась фортуна, а талант его расцвел благодаря покровительству Анны Иоанновны и ее щедрым подаркам. В различных документах Миро значился как скрипач, певец, композитор, шут,

¹ Важно уточнить, что русские музыканты получали в четыре раза меньше итальянских.

знаток искусства и посланец императрицы, которого в 1734 году уполномочили набрать в Италии новую труппу. Миро был известен в России как шут Педрилло или Петрилло – этимология этого прозвища не совсем ясна. Музеру, изучавшему архивные документы XVIII и XIX веков, удалось установить, что Пьетро Миро родился недалеко от Неаполя в семье скульптора Адвьяджо Педрилло, и вполне вероятно, что его прозвище было попросту фамилией [Mooser 1948:69]. Всеволодский-Гернгросс считает, что Педрилло все-таки было прозвищем: «Среди скрипачей был еще некий Пьетро Миро, по прозвищу Петрилло. Попав к русскому двору, он вскоре променял свою профессию на место шута при Императрице» [Всеволодский-Гернгросс 1913: 14].