Странствующие маски. Итальянская комедия дель арте в русской культуре

Большинство ученых сходится во мнении, что генеалогия Петрушки тесно связана с образом шута Педрилло [Смирнова 1963: 28]. Всеволодский-Гернгросс утверждает, что такие имена, как Петруха, Петруха-Фарнос, Фарное, также были именами популярного шута, посыпавшего лицо мукой (по-итальянски farina) во время выступлений. Образ знаменитого шута Педрилло был запечатлен и в русских народных картинках. На одной из картинок Педрилло изображен в польском костюме со скрипкой в руках. Подпись воспроизводит его выходной монолог:

Здравствуйте, почтенные господа,
Я приехал к вам музыкант сюда.
Не дивитесь на мою рожу,
Что я имею у себя не очень пригожу.
А зовут меня молодца Петруха Фарнос,
Потому что у меня большой нос,
Три дня надувался,
В танцевальные башмаки обувался,
А как в танцевальное платье совсем оболокся,
К девушкам я приволокся.
На шее я ношу заношенную тряпицу,
А сам наигрываю в скрипицу

[Всеволодский-Гернгросс 1957: 182].

Петруха (русификация итальянского имени Пьетро) напрямую обращается к зрителям, и его рассказ совпадает с биографией Миро. Петруха сообщает, что приехал в Россию как музыкант (возможно, издалека), лицо его покрыто мукой или театральной маской, а его внушительный нос свидетельствует о его итальянском происхождении. А то, что Петруха играет на скрипке и носит танцевальные туфли, также указывает на профессию музыканта, танцора или шута.

После смерти Анны Иоанновны Пьетро Миро в 1743 году вернулся в Венецию, где познакомился со знаменитым авантюристом – Джакомо Казановой, мать которого была актрисой труппы комедии дель арте, выступавшей в России во время правления Анны Иоанновны [Mooser 1948:109]. Миро продолжил свое карьеру в Дрездене, затем вновь переместился в Венецию, где открыл таверну. Через много лет некто Ф. Лафермиер (библиотекарь великого князя Павла Петровича и его жены Марии Федоровны, путешествовавших по Европе в 1781–1782 годах) встретил Миро живого и здорового, в то время как в России все были уверены, что шута уже давно нет в живых [Mooser 1948: 109].

Во время своего царствования Анна Иоанновна проявляла отменную щедрость, тратя в среднем 20 тысяч рублей в год на иностранных артистов [Старикова 1995: 222–230]. Выступления в России оказались успешными и выгодными для итальянцев как с творческой, так и с финансовой стороны. Артисты были приятно удивлены русским гостеприимством, щедростью царицы и феноменальным успехом у русской публики. Отсутствие в России оснащенных театров и необходимость постройки таковых, равно как и обучения русских танцам, пению и актерской игре, предоставили итальянским архитекторам, театральным художникам и актерам уникальные возможности для творческой и педагогической деятельности. Благодаря приглашению в Россию итальянцев Анне Иоанновне удалось придать культурной жизни русского двора великолепие и многообразие. В эпоху ее правления в Россию были приглашены на работу театральный архитектор Франческо Бартоломео Растрелли (вскоре ставший главным архитектором русского двора), композитор и оперный певец Франческо Арайя, танцор и хореограф Антонио Ринальди (Фузано) и многие другие [Старикова 2003: 20]. В 1735 году, воодушевленная итальянским театральным искусством, императрица учредила в Санкт-Петербурге так называемую Итальянскую компанию, явившуюся предшественницей Дирекции императорских театров. Итальянская компания объединила актеров, музыкантов, художников-декораторов, танцоров, хореографов и других профессионалов театрально-зрелищного искусства и оказала колоссальное влияние на культурную жизнь России.

Развитие театральной критики в России

Выступления итальянских трупп при дворе Анны Иоанновны во многом способствовали развитию русской театральной критики и вызвали публикацию нескольких статей об истории театрального и оперного искусства. Русская публика хотела не просто восхищаться и наслаждаться итальянским искусством, но и критически оценивать увиденное и услышанное, а также восполнять отсутствие знаний по истории сценического искусства: