Странствующие маски. Итальянская комедия дель арте в русской культуре

Поняв, что Анна Иоанновна выделяет его среди других артистов, Пьетро Миро стал вживаться в новые роли – любимого шута и доверенного лица Ее величества. Уцелевшие документы указывают на то, что Пьетро Миро был скрипачом-виртуозом, композитором, а также отличался исключительным остроумием[8]. Одно из уцелевших музыкальных сочинений Миро, которыми он развлекал царицу, «Забавные штуки для скрипочки, сочинение известного шута Педрилло», свидетельствует о великолепной технике, которая позволяла ему выделывать всевозможные музыкальные фокусы [Mooser 1948:106]. Миро участвовал и в представлениях комедии дель арте наряду со знаменитыми Антонио и Ниной Сакки. Одно из таких арлекинизированных представлений с его участием называлось «Комедия о рождении Арлекина» [Старикова 1995: 276]. Пьетро Миро был артистом-универсалом, разносторонние таланты позволили ему создать легендарный образ любимого шута императрицы, который смог соединить итальянскую комедию с русской шутовской традицией.

Еще во времена Петра I придворные шуты занимали привилегированное положение, совмещая шутовскую роль с ролью государственного деятеля. Многие русские шуты принадлежали к старинным аристократическим родам и считали свою роль не унизительной, а почетной[9]. В 1734 году Анна Иоанновна назначила шута Педрилло своим посланцем, поручив ему нанять в Италии постоянную труппу для выступлений в Санкт-Петербурге. Судя по всему, императрица полностью доверяла художественному вкусу Педрилло, его интуиции и деловым качествам и не сомневалась, что он успешно выполнит ее поручение. Музер предполагает, что русский двор снабдил Педрилло солидными финансовыми ресурсами, поскольку ему удалось привлечь в Россию третью итальянскую труппу, состоявшую из ведущих итальянских певцов, танцоров, комедиантов, композиторов, театральных художников и техников сцены. В составе этой третьей труппы была также одна из лучших в Италии трупп комедии дель арте.

Успешно завершив порученную ему миссию и привезя в Россию третью итальянскую труппу, Миро вскоре осознал, что, несмотря на желание императрицы видеть при дворе лучших итальянских актеров и музыкантов, ее собственный вкус не отличается особой утонченностью. В часы дневного отдыха Анна Иоанновна предпочитала слышать грубые или неприличные шутки, и комедийный талант Пьетро Миро, его игра на скрипке с уморительными гримасами заставляли царицу хохотать до слез [Анисимов 2002:87-100]. Итальянскому шуту удавалось превзойти знаменитого русского шута Балакирева и португальского еврея, шута Дакоста, служивших в это время при дворе.

Пьетро Миро не только сумел с успехом соединить итальянское и русское шутовство, но и стер грани между представлением и жизнью, вовлекая придворных в свою игру. Один дошедший до нас эпизод описывает находчивость шута Педрилло, его прекрасное знание русских традиций и обычаев и умение взаимодействовать с русскими придворными. Всеволодский-Гернгросс подробно описывает этот эпизод, отмечая, что благодаря этой истории Педрилло заработал свои первые 10 000 рублей:

Известное в России обыкновение класть роженицам на зубок деньги. Есть-ли знатная Госпожа, то по меньшей мере надобно подарить ее червонцом, и за то целуют роженицу. Некогда Курляндский герцог, шутя сказал Педрилле, будто он женат на козе. Педрилло ответствовал ему с ниским поклоном, правда, и что жена его скоро родит, и он приемлет смелость просить Ея Величество со всем двором посетить роженицу, и уповает, что ему не мало нанесут подарков, для порядочного воспитания своих детей. Сия шутка ему посчастливила. В назначенный день положили его в театре на постеле и подле его козу; по поднятии занавесы все увидели Педриллу лежащаго с женою своею на постеле. Императрица пожаловала ему свой подарок; почему и каждый Ея Двора дать должен был роженице [Всеволодский-Гернгросс 1913: 14–15].

За девять лет службы в России Пьетро Миро удалось заработать солидное состояние.