Страшная дорога свободной личности

Начиная основную часть своего исследования, именно ту, в которой делаются уничижительные выводы относительно женщины, Вейнингер называет то, что он собирается изложить, характерологией. Свою характерологию он основывает на теории половых типов и промежуточных половых форм (любой человек находится на определенной точке континуума между абсолютным мужчиной и абсолютной женщиной, любой человек содержит в себе определенные доли мужского и женского), это отражено в названии его сочинения — «Пол и характер». Он делает заявку на то, что эта характерология способна преодолеть тупик современной ему психологической науки, которая частью своей сводит всю психическую жизнь к ощущениям, а частью вообще отказывается заниматься духовными явлениями. Но есть проблема, говорит он. Проблемой психологии, характерологии, является вопрос о существовании души. «Есть ли душа? И каково отношение души к психическим явлениям? Понятно теперь, почему до сих пор не существовало никакой характерологии. Объект этой науки, характер, сам по себе проблематичен». И далее: «Соединение характерологии с учением о душе нанесло ей наибольший урон».

Спотыкаясь таким образом о понятие души, не давая никакого разрешения указанного противоречия, Вейнингер в дальнейшем по ходу текста смешивает душу с кантовским трансцендентальным «Я» и приходит к тому, что душа наличествует только у мужчины: «Личность и индивидуальность, (умопостигаемое) „я“ и душа, воля и (умопостигаемый) характер — всё это одноименные понятия, которые присущи мужской половине человеческого рода и чужды женской его половине».

Здесь, конечно, кроется принципиальное непонимание Вейнингером того, что есть душа. Философы, которые пишут о душе, связывают ее именно с женственностью. Не постигая душу, Вейнингер пишет, что материя, пока она не обрела форму (и женщина, пока она не соединилась с мужчиной), пуста.

А русский философ Владимир Соловьев, бывший современником Вейнингера, один из основных софиологов, то есть представителей религиозно-философского учения о Софии, писал, что София, вечная женственность, есть Душа мира, которая соединяет Бога с земным миром. Более того — она есть замысел Бога о мире. Земная материя одушевлена божественным замыслом.

Николай Бердяев, испытавший влияние Соловьева, после выхода в свет русского перевода «Пола и характера» пишет рецензию под заглавием «По поводу одной замечательной книги». Высоко оценивая Вейнингера как «замечательного психолога, ясновидца душевных стихий», чьи «заслуги перед психологией будут еще признаны», в то же время критикует его выводы относительно женщины. Христианство видит в женщине большее, чем два типа — матери и проститутки, говорит Бердяев.

«Только вера в Христа могла бы спасти Вейнингера от мрачного взгляда на женщину. Он увидел бы, что кроме проститутки и матери, есть же жены-мироносицы… Положительный смысл бытия — в небесной эротике, как то открывается религиозному сознанию на предельных вершинах. Эротика же Вейнингера призрачна, в ней не достигается реальное бытие. Культ Мадонны для него — обман, мечта любви — иллюзия. Человек остается сам с собой, один, ему недоступна реальная любовь к другому и другим. Вейнингер призывает к героическому усилию самоспасения, освобождения собственными силами от плоти, от этого мира, от женщины. Но помощи неоткуда ждать, благодати нет. В этой идее самоспасения есть гордыня и сомнение».

Всё это так. Однако гордыне вейнингеровского «Я» ничего не было противопоставлено. Никакая модель женщины, альтернативная моделям Вейнингера и Эволы, не была построена. Существуют построения софиологии, но они не были привязаны к судьбе реальной земной женщины. А то, что протранслировали Вейнингер и Эвола, описало и предвосхитило судьбу женщины и семьи на Западе. Бердяев в своей статье назвал Вейнингера «сыном немецкой духовной культуры» и сказал, что он «гениально отражает тот кризис родовой стихии, который так болезнен для современного человечества». Ну так создаваемая им модель женщины и есть порождение немецкой и в целом западной духовной культуры. Оформившаяся в ходе кризиса родовой стихии. Дальнейшее мы видим в фильме фон Триера «Антихрист».

Интерпретация фильма «Антихрист»

Происходящее с героиней фон Триера и есть распад женщины-матери для высвобождения женщины-гетеры. Психоанализ, проводимый ее мужем, только подталкивает этот процесс. Более того, муж помогает этому процессу состояться еще и в другом смысле. Нет ни одной реплики, ни одного взгляда, который бы показал, что он ценит свою жену как мать. Разговор, в котором жена обвиняет его в безразличии к ней и сыну, кажется обоснованным. И если он — тщеславный, самолюбивый индивидуалист — что-то к ней чувствует, то эти чувства адресованы именно к эмансипирующейся гетере. Не выдерживая подчеркнуто спокойного, с элементом надменности, тона мужа во время психоаналитической беседы, следующей сразу за их прибытием в Эдем, героиня набрасывается на него со словами: «Какой же ты самолюбивый!». Черты гетеры льстят мужскому самолюбию. Ему импонирует ее энергетика.