Страшная дорога свободной личности

Победа над женщиной путем ее физического устранения — вот чего к ХХ веку потребовало патриархальное Я, которое когда-то выделилось из родовой общины, чтобы строить мир и жизнь вместе с женщиной. Почти полный синхронизм этой основной идеи у представителей двух столь разных дискурсивных и метафизических традиций, как Вейнингер и Эвола, является очень показательным. Пуритански настроенный ученый, восхищавшийся Кантом, и традиционалист, неонацист, восхищавшийся мифом, оказались едины по этому принципиальному вопросу. Предположу, что это единство выражало начавшийся фундаментальный кризис патриархата на всем совокупном Западе. Кризис этот был локализован в точке Я. В базовых устремлениях самой западной личности, которые стали взрывать существующий строй жизни — она больше не хотела существовать в этом строе, она пожелала выйти из него.

Куда? Возможно, за пределы физической формы, как говорил Мигель Серрано, которого мы цитировали в связи с фон-триеровской «Меланхолией». Но определенно — за пределы порядка существующей жизни.

Ранее ничего подобного не было. Какое бы сомнение ни вызывала женская природа у христианской церкви за 2 тысячи лет, она никогда и близко не предлагала аннигилировать эту природу.

Этот фундаментальный конфликт, выраженный в работах Вейнингера и Эволы, был одной из причин начавшегося радикального пересмотра представлений о мужском и женском. Прослеженная нами линия «сексуальной революции» начала созревать в недрах психоанализа в те самые 50 лет, когда Вейнингер уже написал свою работу, а Эвола еще не написал свою. И развивалась она в строго определенной логике, связанной с больной точкой — Я, пожелавшим выйти из мира. Начиналась проблематизация субъекта.

Страшная дорога свободной личности

Илья Росляков / Газета «Суть времени» № 506 / 3 ноября 2022

После ликвидации прямого политического угнетения главное, что мешает освобождению личности — это традиционная семья, патриархат и традиционная модель половых отношений: такова западная идея, и на ней основана общественная практика

Сегодня, когда ни у кого уже нет сомнений в том, что Россия вступила в войну с совокупным Западом, для нас крайне важно осмысление противоречий, породивших это противостояние. Первоочередные цели войны лежат на поверхности — мы защищаем своих людей и самих себя. Однако почему мы оказались поставлены в такую ситуацию, что нам пришлось это делать? С чем была связана последовательная антироссийская политика западных стран, не прерывавшаяся даже в период 1990-х годов, когда мы были, мягко говоря, невероятно покладисты и во всем стремились Западу подражать?

В своем обращении к народу в связи с частичной мобилизацией президент подчеркнул, что Запад стремится к расчленению России на множество мелких государств, которые в дальнейшем будут находиться в состоянии войны друг с другом. Откуда такое стремление, сводится ли оно только к соображениям геополитической конкуренции, или здесь есть какие-то сущностные причины?

Эти вопросы сейчас жизненно важны для нас. Между тем мы три десятилетия прожили в ситуации самоотречения, и сегодня у нас нет интеллигенции, никакого социального слоя, занятого осмыслением таких вопросов.

Концепция российской истории меняется. Еще в начале 2010-х годов в историческом сознании господствовала разрушительная либеральная ее версия, в рамках которой было принято проклинать Ленина, Сталина, коммунизм и считать весь советский период большой ошибкой, результатом какой-то трагической случайности. Таким образом создавалась «черная дыра в истории» длиной в 70 лет. А дальше объявлялся порочным весь имперский принцип существования России и наши многовековые поиски своего пути, альтернативного западному.