Страшная история

Яна не могла встать. Мышцы были уже даже не воском, а мрамором, нерастягиваемым и негнущимся. Она не могла встать при всём желании, и она хотела ему это объяснить, вот только он не хотел слушать. Второй удар в висок был уже весомее (у неё от сотрясения чуть закружилась голова) и сопровождался более весомыми словами:

— Вставай, сука, если не хочешь подохнуть.

Удивительно, но оказалось, при необходимом уровне желания встать всё-таки можно. Или хотя бы попытаться. Яне кое-как удалось подняться на четвереньки (одежда вся взмокла и намертво прилипла к телу — это ещё больше ограничивало возможности её мышц), но на большее она в тот момент не была способна. И наказание за это последовало немедля — в виде хорошо поставленного пинка в щёку. Зубы остались на месте, но это был единственный недостаток удара. Яна снова оказалась на земле. Из лопнувших губ обильно потекла кровь, она почувствовала солёный вкус у себя во рту. Прижала ладонь к пульсирующему очагу боли на щеке. И ещё, кажется, заплакала в голос. Теперь она была по-настоящему испугана, странное оцепенение спало, оставив голую жестокую реальность. Она была одна в далёком лесу с человеком, который до этого убил двух человек и, судя по всему, имел такие же планы относительно неё. И она не могла ничего изменить, ей не дали даже быстро умереть под колёсами.

— Ну так встанешь, или помочь? — заботливо спросил мужчина. Она с трудом посмотрела на него снизу вверх. Увидела серый свитер, накачанные бицепсы, рубец во всё лицо, мясистые щёки и дёргающийся рот. Этот рот почему-то напугал её больше всего остального. Нет, помощи не надо, ей нужно сейчас же встать, как велит этот мужчина, даже если при этом порвутся все мышцы. Потому что иначе он снова ударит её… и на этот раз может не остановиться…

Яна встала. Не знала, как ей это удалось, но встала. Если бы он приказал ей лететь, то, пожалуй, она могла бы и взлететь. Она встала, и теперь перед ней появилась ещё одна проблема: она не знала, куда деть глаза. Смотреть на мужчину она боялась, но в то же время понимала, что этого он сейчас от неё и ждёт. Она так и не осмелилась взглянуть в его лицо и предпочла посмотреть на его сапоги. Которые были вымазаны в грязи и ещё в какой-то бурой субстанции…

Долго любоваться ей этим зрелищем не дали. Мужчина нажал пальцем на её нижнюю челюсть, чтобы она смотрела прямо на него, и ей пришлось посмотреть. И она увидела кое-что, чего не замечала раньше: глаза человека, который убил её парня. До этого она боялась его рта, но теперь поняла, что это было за неимением худшего. Нет, рот, дёргающийся вверх-вниз, тоже выглядел омерзительно, но глаза — это было что-то совсем другое. Они не были чем-то уродливым, с первого взгляда вообще особо не выделялись, но если посмотреть в них с близкого расстояния и достаточно долго, как это вынуждена была сделать Яна, то можно было заметить, что они совершенно безумны. Яна не думала, что этот человек страдает психическим расстройством, но тем было страшнее видеть у него такие глаза. Этот человек был способен на всё — потому что каждый, у кого такие глаза, был способен на всё. Она в этом не сомневалась.

Тем не менее, она вынуждена была стоять и смотреть в эти глаза, дрожа, как осенний лист, чувствуя отвратительное прикосновение его пальца у себя на челюсти. Ещё немного, и она попятилась бы назад. Но мужчина убрал палец раньше, чем она это сделала. На его губах появилась усмешка. Которая была не лучше всего остального.

— Залезай, — сказал он, указывая на «ГАЗ», — проедемся.

— Нет, — тихо сказала Яна. Отчаянно взмахивая оранжевым сигнальным флажком, на скорости двести километров в час пронеслась мысль, что, возможно, было бы гораздо лучше, если бы он её переехал. — Не надо…

Увидев, что она стоит на месте, мужчина смачно сматерился, схватил её за волосы и потащил к автомобилю. Её ботинки («гриндерсы», teethyourfeet) беспомощно заскользили по земле, пытаясь найти опору. Это не удалось, и Яна повисла на своих волосах, которыми всегда гордилась и два раза в неделю мыла укрепляющим шампунем. Укрепляющий не укрепляющий, но волосы её были достаточно сильными, чтобы не быть выдранными с корнем и не причинить ей слишком сильную боль. В таком положении ей пришлось волочиться до автомобиля, и за это короткое время Яне в голову пришла мысль, которая показалась ей весьма дельной. Распахнув заднюю дверцу, мужчина рывком закинул её внутрь салона. Яна упала не на сиденье, а на пол кабины — возможно, случайно, но скорее всего намеренно. Так или иначе, это было выгодное положение, чтобы попытаться воплотить свою идею в жизнь.

Дождавшись, когда сзади хлопнет дверца, Яна подняла голову. Здесь было очень темно, и практически ничего нельзя было различить. Времени было мало. Яна лихорадочно пошарила рукой под сиденьем водителя. Ничего. Куда он мог положить тесак? Когда он выходил из машины, у мужчины в руке тесака не было, это она помнила ясно. Значит, тесак где-то здесь. Если нащупать его, пока мужчина не успеет войти в салон, то можно во время езды незаметно вытащить и…